по фандомам Teen Wolf ft Generation Kill, для таких невероятно охуенных членов
название: sorry for leaving u, kiddo
пейринги/персонажи: стайлз стилински, рэй персон, дерек/стайлз и док/рэй фоном
жанр: флафф, юмор, сопли-слюни
размер: поговаривают, что 4200
предупреждения: 1) автор напестил везде, где только смог 2) маты, потому что морпехи 3) имя стайлзу я взяла из оригинального фильма "волчонок" с майклом джей фоксом, там его зовут руперт
читать или не читатьСтайлз чувствовал себя Рапунцель, запертой в башне в ожидании своего принца. Он торчал у окна с шести часов утра (притом, что уснуть удалось только в три) и ждал-ждал-ждал. За это время успело взойти солнце, почтальон разнес газеты и письма, молочник оставил каждому жителю Бейкен Хиллс бутылку питательного протеина, соседская бабушка отправилась на пробежку, все окрестные жители разбрелись на работу, окрестная молодежь доползла до дома и далее в таком же духе. Пожалуй, единственное, что еще не успело случиться за это утро, так это какой-нибудь очередной хреноты с участием состайников, и то, вероятно, лишь потому, что Дерек никогда не отличался тягой к ранним подъемам.
Чувство ожидания убивало. Стайлз готов был одеться, сесть в джип и поехать навстречу только для того, чтобы не сидеть тут без дела, высматривая хоть сколько-нибудь незнакомую машину на горизонте. Их он, кстати, успел насчитать целых три (для статичного Бейкен Хиллс – невероятный наплыв туристов в это время года) и все проехали мимо, дразня своими сверкающими на солнце бамперами.
Все началось вчера вечером. Точнее говоря, конкретно началось всё около пяти суток назад, когда Стайлз пришел на очередное собрание оборотней и громогласно объявил, что нуждается в паузе. Что не может так больше. Что он был бы рад выпустить пар также, как это делают другие – превратиться в безмозглое животное ("и не надо так на меня смотреть!") жуткой наружности и поохотиться на кроликов ("не охотитесь вы на кроликов, ну конечно! они, видимо, сами приходят помирать на ваш задний двор"), но он не оборотень, а потому его нервы уже на пределе. Никто ведь не хочет, чтобы Стайлз окончательно спятил и закончил свои дни в больнице с мягкими стенами? Потом Джексон высказался, что он, в принципе, не против, получил от Лидии подзатыльник и все сошлись на том, что Стайлзу и правда нужно время. Тем более, Дерек откуда-то узнал про визиты к психологу, и это придало выступлению Стайлза какого-то волшебного драматизма.
С тех пор Стилински провел в одиночестве столько часов, минут и секунд, что начал сходить с ума уже совсем по другой причине. Из-за лета соигроки по РПГ появлялись в сети только к вечеру, и днем Стайлз был настолько обильно предоставлен себе, что "запрет на оборотней" перестал казаться такой уж заманчивой идеей. К тому же, он скучал по Дереку и на преисполненную страдания смску с таким подтекстом получил ответ "тебе нужно отдохнуть. Д.". Почему-то они до сих пор держали номера друг друга несохраненными и даже подписывались в конце ("Д." – для Дерека; "С.-детка", "С.-бог-секса", "С.-не-гребаный-водитель" и все в таком же духе для Стайлза). Дерек, кажется, даже удалял историю сообщений, как какой-нибудь Джеймс Бонд. Впрочем, здесь его обвинять было не в чем – как-то раз Эрика вытащила смартфон из его куртки и вслух зачитала несколько очень провокационных смс от "Секси-С". Тогда стая, кажется, решила, что их Альфа пользуется услугами проститутки.
В общем, без Дерека, общения в интернете и даже многочисленных сериалов по ТВ, которые летом преимущественно уходили в отпуска, Стайлз окончательно впал в тоску. Именно она и привела его на чердак. В понимании Стайлза, чердаки идеально подходили для убийства времени (да и для любого другого рода убийства тоже) благодаря изобилию различного старинного барахла, некогда упрятанного сюда в силу своей бесценной ненужности.
У Стилински на чердаке было очень много маминых вещей, которые шериф так и не осмелился отдать на благотворительность, безумное количество старых игрушек Стайлза (его самодельные самолеты, когда он увлекался моделированием; картонный луноход, когда мечтал стать астронавтом; набор резиновых динозавров, когда собирал серию "Парк Юрского периода"; пластмассовые роботы и Чубакка, когда фанател по "Звездным войнам" и т.д.), коробки с фотографиями, документами, письмами времен еще Второй мировой войны и, естественно, целый выводок различных насекомых, раскинувших паутину от потолка до толстого слоя пыли на полу. По-хорошему, кому-то из малочисленной семьи Стилински не мешало бы прибраться тут хотя бы раз за последние десять лет, но шериф всегда был слишком занят установлением порядка в городе, а Стайлз перманентно спасал мир от катастроф вселенского масштаба.
Игрушки и письма Стайлз отмел сразу – первые он помнил слишком хорошо, а вторых предпочитал сторониться. Внимание привлекала одна из коробок с надписью "Джесс".
Сверху лежали фотографии. Их было действительно много – три толстые, перетянутые лентами стопки, одна из которых в палароидном формате. На некоторых была изображена только мама – совсем молодая, с гигантским начесом волос, в джинсовой куртке, гетрах и едва скрывающей ноги юбке; в футболке с названием абсолютно неизвестной Стайлзу группы на концерте этой самой группы; беременная на фоне какого-то огромного поля посреди Канзаса. Были и одиночные фотографии маленького Стайлза – где он ползет в сторону дивана, на котором видны чьи-то ноги в серых кедах; где с головы до ног изляпался кашей и норовит запустить в фотографа ложкой; где делает свои первые шаги и вот-вот врежется лбом в спинку кресла. На некоторых фотографиях мама обнимала отца, они держались за руки, позировали или понятия не имели, что их снимают. Эти снимки были самыми неудачными – обрезанные головы, торчащие локти, засвеченные носы и т.д. – словно бы их делал ребенок.
Тут-то и произошло это. "Это" – сноп нахлынувших, словно искры, воспоминаний, который охватил Стайлза, когда он вытащил из стопки одну из самых старых фотографий, немножко затертую, с погнутыми уголками и размягчившейся бумагой. На ней мама держала Стайлза на руках, а рядом стоял двенадцатилетний Рэй и скалился в объектив, напоминая довольную акулу. На нем была чья-то рубашка размера на четыре больше (кажется, Стайлз видел ее в отцовском гардеробе), и у него кровило недавно расквашенное колено.
Стайлз не видел Рэя после смерти матери. Ему было всего пять лет – возраст, в котором не задают вопросов – и с тех пор прошло слишком много времени, чтобы поднимать подобную тему. Кажется, о Рэе они с отцом молчали также, как молчали о маме – будто бы он умер вместе с ней. Кажется, Стайлз уже успел забыть о том, что у него вообще когда-то был брат – и увидеть его сейчас на фотографии оказалось подобно заряду электрошокера.
Рэй был сводным братом Стайлза. Эту историю Стайлз знал только в общих чертах – глупая привычка не говорить о том, о чем говорить неприятно, делала отца не лучшим собеседником. Когда они с мамой только познакомились, у нее уже был ребенок от какого-то итальянца или еврея (отсутствие деталей позволяло Стайлзу дофантазировать подробности), который бросил её одну еще до рождения малыша. Бабушка была набожной и немного мнительной, поэтому выгнала семнадцатилетнюю дочь на улицу. Дочь не стала падать в ноги и просить о приюте – угнала отцовский трейлер и уехала из города бороздить просторы Америки. Потом где-то в Канзасе повстречала добрых людей и осталась с ними.
Дальнейшее повествование обычно прерывалось шерифом в силу того, что разговорчив он был только после приличного количества виски – и как раз на истории их с мамой знакомства его начинало клонить в сон. Но Стайлз был упорен (и отличался превосходным воображением), поэтому всегда представлял, как отец появляется в жизни мамы как раз в тот момент, когда её уже почти сломили финансовые трудности – и тут же влюбляется с первого взгляда. Ну и она в него влюбляется тоже. Рэю вроде бы восемь, и он не слишком против наконец-то уехать из этого идиотского трейлерного городка (потому что кто будет против оттуда уехать). Все счастливы, а через четыре года они еще и рожают Стайлза, потому что мир не может быть полноценным без хотя бы одного наследника Стилински.
Стайлз перебрал все фотографии, на которых Рэй присутствовал хотя бы косвенно, раз по десять. Впервые ему пришло в голову, что он почти не помнит лица, поэтому тут же попытался освежить воспоминания, восполнить их, апргрейтить, если уж на то пошло.
На дне коробки Стайлз нашел рисунки и самодельную открытку. Сначала он не обратил на них внимания, но потом зацепился взглядом за огромного серого волка и вытащил открытку на свет.
"Моему крутому братцу на день рождения. Твой отец убьёт меня, если увидит этот подарок, поэтому я спрячу его до тех пор, пока ты хотя бы не научишься читать. Ты еще мелкий и пока не врубаешься, но запомни: если случится какая-нибудь хрень, у тебя всегда есть я. А у меня есть арбалет и рогатка. Расти большой и прекращай жрать мои конфеты!"
На открытку действительно был наклеен волк. У высокого дерева сидел ребенок, на лицо которому была кое-как приделана вырезанная голова четырехлетнего Стайлза. Ребенок улыбался и на его подбородке были видны крошки от печенья, но получилось всё равно довольно мило. Между Стайлзом и волком стоял силуэт с головой Рэя, который держал коряво нарисованный пулемет и, судя по всему, был готов защищаться ценой больших лохматых жертв.
– Единственный и неповторимый Рэй-Рэй на связи, говорите! – проорал Персон в трубку, пытаясь отделаться от повиснувшего на нем Эсперы. Если бы он знал, что сегодняшний вечер обернется таким пиздецом, обязательно пригласил бы девочек. – Секунду... Блять, Тромбли, завались, я не слышу нихера! – Рэй прикрыл телефон ладонью и по возможности отдалился в самый тихий угол бара. – Да! Алло. Кто это?
На том конце телефона послышались какие-то шорохи, чужое дыхание и продолжительное молчание. Когда Рэй уже собрался было произнести осуждающую речь, посвященную такому безжалостному вмешательству в его досуг, звонивший прочистил голос и произнес:
– Здравствуйте, я звоню – не уверен, кстати, что правильно, потому что телефонистка, кажется, оглохла, и вполне возможно дала мне номер не того человека – Рэймонду Джошуа Персону.
Рэй заржал в трубку, слегка повел плечами и произнес:
– Это Рэй, малыш, а не Рэймонд. Думаю, ты попал куда надо, только вот нафига тебе сюда?
– Оу.
В трубке замолчали. Еще раз переварив предыдущую фразу, Рэй нахмурился.
– Откуда, кстати, у тебя мое полное имя? Оно уже даже в телефонном справочнике не числится.
Трубка помолчала, затем затараторила:
– Нашел через один из интернет-справочник, там сегодня все что угодно можно отыскать, если попытаться. Главное данные правильно сопоставить, ну и там, к примеру, номер социального страхования иметь, дату рождения, какие-нибудь еще факты, чтобы просто не перепутать... Хотя, мне кажется, я всё-таки не туда позвонил, так что я, наверное, пойду посёрфю интернет еще, он ведь бывает и ненадежный совсем...
– Руп?
Парень резко оборвал свой поток информации.
– Это Стайлз теперь, а не Руперт, – тихо произнес он.
Рэй сглотнул.
Тут откуда-то выплыл пьяный и преисполненный решимости спеть что-нибудь патриотичное Уолт, протянул Персону стакан и громогласно возвестил о том, что не уйдет, пока Рэй не отложит телефон и не составит ему компанию.
– Чувак, повиси на телефоне секунду, я сейчас вернусь. Не сбрасывай, – капрал положил телефон на столик, приобнял Хассера за плечи и довел его до меланхолично глушащего ром Тима. По какой-то невероятной причине только они вдвоем – Док и Рэй – еще не упились до зеленых чертей. – Развлеки Уолта минут на десять, окей? Это очень важно. Спасибо.
По дороге обратно Рэй так несся к телефону, что чуть не сшиб близстоящий столик, но чудом удержал и его, и себя в вертикальном положении.
– Да! Ты еще здесь?
– Вроде того.
– Чувак, вот уж не думал однажды тебя услышать. Сколько лет прошло, ты уже разговариваешь полноценными предложениями!
– Ага, уже лет одиннадцать.
– Да. Все в порядке? Надеюсь, ты звонишь просто так, а не потому что приключилась какая-нибудь хуйня.
– Все отлично, не переживай. Я просто хотел поговорить насчет... эээ... слушай, это, наверное, прозвучит странно, но ты помнишь ту открытку с волком, которую подарил мне перед маминой... на день рождения, в общем?
– Открытку... открытку... нет, что-то не припоминается, прости. Там что-то важное?
– Да нет, ничего. Просто узнать хотел. Спасибо. Прости, что отвлек. Хорошего вечера.
– Да ты не... – начал было Рэй, но тут на другом конце провода сбросили.
Он взглянул на телефон, будто бы пытаясь понять, какого хрена только что произошло, и даже встряхнул его для убедительности.
Персон привык считать себя одиночкой. Ему нравилось думать, что его семья – это скопище чокнутых морпехов, готовых друг за друга броситься на амбразуру, и что мама-папа-я в привычном понимании для него уже давно не существуют. Мамой можно было обозвать вечно озабоченного чужими жизнями ЭлТи, папашей – строгого до жопы Колберта. Крестный был пизданутым на всю голову дедулей, если уж на то пошло.
Но семья всё-таки была. И сегодня весьма увесистая её часть напомнила о своем существовании.
– Рэй, – Док ненавязчиво положил ладонь ему на плечо, внедряясь в личное пространство со своей привычной деликатностью. – Все в порядке?
– Да хер его знает, Тим, – воспользовавшись тем, что их никто не слышит, поделился Персон. – Хуйня какая-то. Пойдем-ка выпьем как следует, а?
Следующие два часа Рэй интенсивно добирал градус, чередуя все имеющиеся в баре виды алкоголя без всякой логической последовательности и мало-мальски съедобной закуски. Дока это порядочно обеспокоило, и он решил подключить войска, поэтому уже через полчаса надираться все стали вместе с Рэем (кто повторно, а кто уже и просто периодически приоткрывая глаза, чтобы опрокинуть рюмку).
– Выпьем за Уолта и его невесту! Наконец-то кто-то освободил тебя от обязанности носиться с Тромбли!
– Эй, он не носится со мной...
– За невесту!
– Предлагаю еще раз отпраздновать юбилей Майка.
– Поддерживаю!
– Выпьем!
Так ушёл ром, виски и даже мартини, которое пили уже просто для того, чтобы что-нибудь пить.
– По последнему тосту, чуваки!
– По последнему.
– Пусть у Крёстного никогда больше не встанет!
– Аминь!
Рэй попытался опрокинуть стакан, но у него дернулась рука и содержимое торжественно расплескалось по одежде. Персон высунул язык и попытался слизнуть алкоголь с локтя, но тут же услышал ругательства Колберта, сидящего по правое плечо:
– Блять, Персон, охуевшая ты псина. Если бы вся эта паранормальная хуйня действительно существовала, при полной луне ты бы превращался в дворнягу.
Рэй отвлекся только для того, чтобы подавиться воздухом.
Полная луна. Ну конечно.
– Открытка! Твою мать, вот же забывчивое дерьмо! – прокричал он, вскакивая с места. Распихав всех на своем пути, Рэй схватил с барной стойки позабытый там телефон (удивительно, как кто-нибудь из постоянных посетителей его не прикарманил) и скрылся в туалете.
В списке входящих найти нужный номер оказалось не так уж сложно. Рэй дважды промазал мимо кнопки вызова, но всё-таки дозвонился.
– Алло? – сонно произнесли в телефоне.
– Руп! Я вспомнил про открытку.
– Стайлз, а не Руперт, чувак. Про открытку... и про волка?
– И про волка. Я знаю, почему ты позвонил. Нам нужно поговорить. Не по телефону, окей? Я как раз сейчас в Калифорнии. Вы с Джо еще живете в том же доме? Из Лос-Анджелеса это несколько часов езды.
– Ты приедешь? Серьёзно?
– Ну, если ты, конечно, не против. И не прямо сейчас, вряд ли Док пустит меня за руль в таком состоянии, но утром-днем могу быть уже у тебя. Давай, шкет, думай.
– Приезжай! Завтра днем будет круто, я буду ждать. Тебе продиктовать адрес?
– Думаю, я сориентируюсь. До завтра?
– До завтра. Рэй.
Утром Док предложил подвезти его до города, тем более что у Персона не было собственной тачки – уже вторую неделю она находилась в ремонте после довольно казусного случая с грузовиком. Рэй подозревал, что на самом деле Тим просто хотел убедиться, что внезапное появление брата не раздавит психику капрала окончательно, но всё равно согласился. Тем более, от волнения Рэй самую малость мандражировал.
– Мне составить вам компанию?
– Док, он мой младший брат, а не блядский Усама Бен Ладен. Я справлюсь. Просто пока не продумал план действий.
– Дело твое.
В конце концов, Стайлз решил, что резонно спуститься вниз и переключиться на содержимое холодильника. В любом случае, Рэй либо приедет, либо нет – третьего варианта здесь не было, – и навряд ли просиживание штанов у окна как-то решит ситуацию.
Машина подъехала к их дому как раз в тот момент, когда Стайлз дожевывал третий по счету тост с джемом. Он скопил обрезанные корочки на тарелке и в данный момент пытался выложить из них какой-нибудь пейзаж с большой долей художественной ценности. Волнение, которое не давало ему успокоиться всё это время, уже относительно улеглось, но достаточно было хлопнуть дверце машины за окном, как Стайлза охватила паника, он подскочил на ноги и внутренне сжался. Открытка лежала на кухонном столе, и подросток замер, раздумывая, прихватить её с собой или оставить здесь – как вдруг машина на улице снова завелась и начала отъезжать.
– Нет-нет-нет, подожди, – затароторил Стайлз, перепрыгивая через подвернувшийся под ноги стул и устремляясь к входной двери. Уверенность в том, что именно в этой машине Рэй и что именно сейчас он уедет куда-то, где до него никогда в жизни нельзя будет докричаться, подгоняла похлеще тренера Финстока. Стайлз схватился за ручку и резко дернул дверь на себя – и тут же врезался в кого-то на полной скорости.
– Ну охуеть! – прокомментировал этот самый кто-то, хватаясь за нос и отступая на пару шагов назад. – Я смотрю, ты реально весь в нетерпении, – запрокидывая голову назад и вытирая капающую кровь, проворчал Рэй.
Рэй. Тот самый, который его старший брат.
Стайлз сглотнул и замер в нерешительности. Пары секунд ему хватило на то, чтобы проникнуться ситуацией, набрать побольше слов в легкие и заговорить:
– Ты приехал. Чёрт, поверить не могу, серьёзно, я подозревал, что ты можешь передумать в самый последний момент. Прости за нос, я решил, что эта твоя... А как ты, кстати доехал? Тебя подвезли? Слушай, кровь нужно остановить, у меня есть перекись водорода, проходи. Кстати, отца пока дома нет, он сегодня на смене, надеюсь, это ничего страшного? Я не успел его еще подготовить.
Рэй прищурился и улыбнулся.
– Да не паникуй ты так, кровь для меня привычное дело. Пойдем.
Пока Стайлз суетился с аптечкой, завариванием чая и приготовлением обеда (просто для того, чтобы чем-то себя занять), Рэй сидел вместе с ним на кухне и разглядывал её, как нечто космическое.
– Все почти так, как я запомнил. Кроме тебя. Ты-то уже заметно вымахал.
Стайлз отвлекся от нагревающейся сковородки и повернулся к Рэю. Старшего брата он представлял немного иначе. Судя по подсчетам, ему сейчас должно было быть лет двадцать семь, но выглядел он на все двадцать два. Тощий, с большими почти черными глазами и не проходящей улыбкой, совсем не похожий на военного.
– Да уже одиннадцать лет прошло или вроде того.
– Ага.
Они замолчали. Стайлз вернулся к нарезке лука, Рэй – к изучению антуража. Минут пятнадцать спустя один из них всё-таки не выдержал.
– Одному мне кажется, что это охуенно неловко?
Стайлз облегченно выдохнул.
– Нет. Понятия не имею, о чем нам нужно говорить. Как вообще происходят такие встречи? Наверное, нужно было обняться или вроде того.
– Хочешь обняться? – почти насмешливо поинтересовался Рэй, приподнимаясь со стула.
– Давай.
Стайлз вытер влажные из-за овощей руки, отложил полотенце в сторону и подошел ближе. Рэй с невероятно хитрым лицом приблизился плотнее, положил руки ему на плечи и притянул к себе.
– Ух ты. Это определенно работает. Круто. Надо будет практиковать почаще. А ты разве не должен быть весь покрыт мускулами?
– Хер там. Я из тех чуваков, которые берут ловкостью и сноровкой.
– А, понятно.
Простояв в таком положении около минуты (странно, но обниматься почему-то было не так неловко, как разговаривать), они разошлись обратно по своим позициям.
– Ты, наверное, что-нибудь спросить хочешь? – подсказал Рэй, раскручивая на столе солонку.
Стайлз задумался.
– Не знаю, с какого вопроса начать.
– Начни с самого простого.
– Окей. Ты уехал из-за отца?
– Отца? Ты про Джо?
– Да. Ну, в том смысле, что он не родной и...
– А, ты об этом. Нет. Джону всегда было похер, родные мы или нет. Он не был против меня, понимаешь? Твой предок отличный мужик, Ру... Стайлз. В детстве я всем говорил, что он и есть мой отец. Детям-то, в общем-то, плевать на такие вещи.
– О, это я, кажется, помню.
– Вполне возможно. Уехал я по другой причине. Мне ведь было уже семнадцать, я окончил школу. Было как-то неудобно обременять вас своим присутствием. Тем более, тебе тогда поставили эту неизлечимую херню с гиперактивностью... Бред собачий, как по мне. Ублюдкам просто нравятся больные дети, с их родителей всегда можно содрать кучу денег.
Рэй рассказал много всего. Он не боялся говорить о матери, и за те два часа, что они убили на приготовление обеда, Стайлз узнал о ней больше, чем за последние одиннадцать лет от отца. Потом Стайлз всё-таки сжег курицу, они заказали две коробки пиццы и перебрались в гостиную. Рассказы Рэя про войну даже отдаленно не напоминали оные – Персон говорил в основном о друзьях, о различных идиотских ситуациях, обо всем на свете, но не о стрельбе, правительстве или Багдаде. К вечеру они всё-таки добрались до темы оборотней.
– Знаешь, – затолкав в рот почти весь кусок пиццы, произнес Рэй, – мне ведь кажется, ты хочешь поговорить о волках.
Стайлз закивал, прожевывая ветчину:
– Да. Я просто нашел открытку в одном из ящиков на чердаке и решил, что ты не просто так его нарисовал.
– Ооо, да мой братишка настоящая голова, – Рэй несильно пихнул Стайлза в плечо и облизал большой палец. Его лицо вдруг стало серьёзным. – Надеюсь, эти лохматые мудаки тебя не покусали?
– Нет. Нет-нет, не покусали.
– Отлично. А то херовее этого было бы только выяснить, что твоя девчонка залетела. У тебя, кстати, есть она?
– Ну... в каком-то смысле да.
– В "каком-то"? Вы трахаетесь?
– Да.
– Значит, есть. У меня в твоем возрасте тоже была. Кстати... Одна из волков.
– Из волков?
– Ага. Ну я тогда не был в курсе насчет всей это жути звериной и просто приударил за одной красоткой. Она была на два года меня младше или типа того. Сначала посылала меня, но твой братец еще тот упертый хер. В итоге втюрилась с головой. Ну и потом я как-то застал её всю волосатую. Жесть, чуть в штаны не наложил.
Стайлз засмеялся, едва не опрокинув себе на ноги стакан с колой, и почесал запястье.
– И чем все кончилось? Ты сбежал?
– Еще чего. Заставил её всё рассказать. Выяснилось, что у них почти вся семья такая. Через одного одни оборотни. И братишка её младший, и кузены – все.
Стайлз нахмурился.
– Ты встречался с Лорой?
– Да, Хейл. Классная девчонка... А ты откуда знаешь?
Теперь говорить начал Стайлз. Он, в отличие от Рэя, не упускал вообще ни одной даже крошечной детали, поэтому его рассказ затянулся до глубокого вечера, когда пицца была съедена, содержимое холодильника выпотрошено и на улице окончательно стемнело.
– Ну и дерьмо, – сочувственно прокомментировал Рэй, когда Стайлз, наконец, выдохся. – Жаль Хейлов. Они мне всегда нравились. Да всему городу они нравились, по-моему, кроме этих ненормальных Арджентов.
– Они не все ненормальные, только Кейт и дедуля, но с ними мы разобрались.
– И шерифу ты ничего не рассказал?
– Не хочу беспокоить его этим. Ему и так забот хватает.
Рэй закусил щеку изнутри и с сомнением взглянул на Стайлза.
– Рано или поздно он все равно узнает. Позаботься хотя бы о том, чтобы до этого момента тебе не оттяпали какую-нибудь конечность.
– Да пока там всё спокойно.
– Спокойно, как же... Раз спокойно, зачем я через весь штат сюда ехал?
Стайлз задумался. Ответа на этот простой, в сущности, вопрос у него не было, хотя придумать его не мешало хотя бы из вежливости. Несколько часов в дороге заслуживали подобного.
На удачу (хотя, сомнительная какая-то удача) Стайлза, послышалось, как открывается входная дверь. Плюс в этом был один – подростку не пришлось выдумывать отговорки и уходить от темы. Минусов была тьма, потому что, судя по громкому "Стайлз, ты дома?", за дверью стоял отец.
– Чёрт! Чёрт... Что он здесь делает, у него же смена до завтрашнего утра, – Стилински вскочил с дивана и принялся сгребать в кучу многочисленные фантики, попутно придумывая план по утаиванию Рэя на просторах дома.
– Мне спрятаться за телевизором? – шепотом поинтересовался Рэй, растягивая губы в ухмылке.
– Да нет, что ты, можешь посмотреть на мою скоропостижную кончину с первого ряда, – в тон ему прошептал Стайлз.
В общем-то, предпринимать что-либо было поздно – шериф зашел в гостиную раньше, чем его непутевый отпрыск сумел придумать план отступления.
– Стайлз, я решил, что мы можем сегодня вечером... Рэй.
– Пап, я сейчас всё объясню! Я знаю, что стоило обсудить это с тобой заранее, но я подумал, что подготовиться к подобному невозможно...
– Помолчи, Стайлз.
– Мистер Стилински, – Рэй поднялся с дивана и растерянно посмотрел на шерифа. С таким взглядом он еще больше напоминал подростка с одной из фотокарточек, и, судя по всему, Джону это тоже пришло в голову. Стайлз видел, как взгляд отца изменился, как он сделал шаг вперед к замершему на ровном месте Рэю и без всяких слов притянул его себе.
– Я боялся, что ты окончательно списал нас со счетов.
Рэй нерешительно обнял отчима в ответ и почти тут же отодвинулся в сторону.
"Вот это неловко" – подумал Стайлз, перебарывая внезапное желание отвернуться, будто бы он застал что-то слишком личное и не имеющее к нему никакого отношения.
– Я не был уверен, что вы захотите меня... меня.
Шериф взглянул на Рэя строго. Стайлз знал этот взгляд превосходно – обычно он подразумевал сразу несколько эмоций, которые Джон Стилински не решался выразить словами. Что-то вроде "это несусветная дурость, сын" и "я люблю тебя, несмотря ни на что". Стайлз даже ощутил приступ какой-то странной ревности, но тут же себя одернул.
– Отлично! Теперь, когда фамильное воссоединение прошло без жертв, предлагаю выпить чаю.
У мистера Стилински было двое детей, и он никогда не забывал об этом. Даже если он не думал о Джесс, она все равно всегда была рядом – и то же самое было с Рэем.
Джон помнил, как купил ему первый велосипед; как пытался подтянуть по математике и объяснить всю прелесть лакросса, но провалился в обоих пунктах. Помнил, как стал для пасынка первым кумиром, первым человеком, на которого тот захотел быть похожим. Помнил, как рассказал про военную службу – и как у Рэя загорелись глаза. Тогда шерифа это расстроило, но еще сильнее расстроило несколько лет спустя, когда Рэй решил посвятить себя морской пехоте. Дети не должны служить, они не должны знать, что такое война. Приди нечто подобное в голову Стайлзу, шериф запросто бы с этим справился. Несмотря на упрямство сына, мистер Стилински прекрасно знал рычаги давления. Вот только на Рэя у него не было оных. Он ведь даже не был ему отцом.
Вечер прошел спокойно и даже весело, хотя Рэй постоянно матерился, как сапожник, и тут же разбавлял речь извинениями. Стайлз слушал его очень внимательно, и это было странно – Стайлз вообще мало кого слушал, мало кто мог привлечь его внимание. В какой-то момент Джон решил оставить их наедине и ушел на кухню, чтобы прибрать там остатки разрушений. Когда он вернулся обратно, в гостиной уже повисла тишина.
Стайлз сидел на диване с ногами, на нем была толстовка Рэя, которую он отобрал тут же, как только окончательно осмелел. Худи сидела на Стайлзе, как влитая, и надпись на ней гласила "вперед, морпехи!". Рэй развалился намного смелее, вытянув ноги на полу и закинув голову назад. Оба спали, судя по виду, уже минут десять. Шериф постоял в проходе еще немного, приглушил свет и ушел в спальню. Впервые за долгое время ему не было стыдно перед Джесс.
апд. а волшебный усач уже сотворил мне кое-что, оно мне греет душу, поэтому я вставлю:
картиночка
апд2. ЕЩЕ ЭТИХ ВОЛШЕБНЫХ КОЛЛАЖЕЙ УСАЧА
2