загнанных лошадей пристреливают
Название: Freaky Friday
Автор: Бумажный кораблик
Арт: [twilight boy]
Бета: s.locker
Пейринги: Эдуардо/Марк; Крис/Дастин
Рейтинг: детский
Размер: ~10 тыс. слов
Саммари: Марк и Эдуардо меняются телами. а чо хд
От автора1: спасибо всем тем прекрасным ребятам, которые оказывали моральную, грамматическую и графическую поддержку. Вы классные!
От автора2: не воспринимайте всерьёз, некоторые моменты просто настоящий абсурд хДД понятия не имею, как вообще такое в голову придти могло кому-то
погналиВчерашнее похмелье давало о себе знать, поэтому, когда Эдуардо проснулся от чужого шепота буквально в метре от собственной кровати, открыть глаза сразу не получилось. Ощущения были такие, будто ночью потолок обрушился и весь четвертый этаж кампуса, включая его жителей, приземлился на несчастное тело Саверина. Постепенно пришло осознание, что сегодня, увы, совсем не суббота, поэтому он, скорее всего, уже проспал начало первой лекции.
- В интернете об этом ничего нет, но чисто теоретически, если ты – здесь, Эдуардо должен быть там…
- Чисто теоретически, Дастин, подобная ситуация невозможна.
Эдуардо страдальчески натянул одеяло на нос. Судя по всему, весь Керкленд единогласно пришел к мысли собраться этим утром в его комнате. Превосходное начало дня.
- Смотри, он, кажется, просыпается.
- Неудивительно, вы, два кретина, поговорить что ли больше негде?
Пожалуй, он убьёт их. Сначала Дастина, потому что его звонкий голос с похмелья воистину невыносим. Потом Марка, потому что просто давно хотелось. Криса, так и быть, как единственного представителя человеческой расы, он оставит в живых.
- Какого чёрта вы делаете здесь в такое время? – собрав остатки воли в кулак, промычал Эдуардо.
Шепот стих, ответа не последовало.
Саверин приоткрыл глаза, которые тут же были атакованы беспощадными лучами солнца. Состроив как можно более сердитое лицо (что было проблематично, учитывая прогрессирующую боль в висках), Эдуардо взглянул на столпившуюся в дверях троицу.
Сначала ему показалось, что он проснулся напротив зеркала.
Но потом отражение внезапно почесало шею, и Саверин в ужасе распахнул глаза.
- Ч-что… - прочищая охрипшее горло, протянул он, принимая сидячее положение и отодвигаясь подальше от странного объекта в дверном проеме, чья внешность, не считая кое-каких погрешностей, была буквально идентична его собственной. – Что это?
- Вардо, - внезапно заговорило существо, - постарайся мыслить трезво…
- Помолчи лучше, Марк, - оборвал Крис, решительно усаживаясь на кровать Саверина. – Послушай меня…
- Прости, как ты его назвал? Марк? – сдерживая внезапный приступ смеха, уточнил Эдуардо.
Надо было слушать отца. Правильно он говорил – воскресные пьянки ни к чему хорошему не приведут.
Крис тяжело вздохнул, очевидно, придумывая объяснение повразумительнее.
- Цукерберг проснулся сегодня в твоём теле, можешь себе представить. Теперь он – это ты, - полным энтузиазма голосом сообщил Дастин.
Эдуардо смерил его подозрительным взглядом. Кто-то в этой комнате явно был не в своем уме.
- Он – это я?
- Именно!
- А, ну всё ясно. Он – это я. Логично.
- Здесь я бы поспорил. Вероятность того, что из всех моих знакомых именно ты станешь…
- Марк!
Эдуардо запустил пальцы в собственные волосы. Не то, чтобы обычно этот жест его успокаивал, но он привык всегда так делать, когда ситуация складывалась тупиковая.
- Почему у меня кудряшки? – спросил Саверин таким голосом, что температура в комнате резко упала до нуля.
- До этого мы ещё не дошли, - протянул Дастин. – Понимаешь, когда один человек оказывается в теле другого, обычно это производит эффект на обе стороны. Ну, то есть, не может же быть два Вардо. Хотя я бы не отказался, это уж многим лучше, чем два Марка Цукерберга, к примеру…
- Дастин хочет сказать, что раз Марк – это ты, то, соответственно…
- Я – это Марк?
Эдуардо явно недооценил степень отвратительности этого утра.
В ванной он провел почти целый час. Первые десять минут ушли на то, чтобы успокоить поднимающуюся волну паники, которая последовала сразу же после невнятных объяснений Криса. Следующие полчаса Вардо провел перед зеркалом, разглядывая свою кардинально изменившуюся внешность. Это было странно, потому что он видел Марка каждый день в течение уже почти двух лет, но сейчас ему казалось, что перед ним – абсолютно незнакомый человек. Те же угловатые черты лица – от острых скул до резкого подбородка, - те же худощавые руки с длинными пальцами и широкие плечи. Всё то же самое, что и раньше. Кудряшки, которые он даже пытался растрепать пару раз, впрочем, не безболезненно.
Тот самый Марк Цукерберг.
- Черт, - только и вырвалось у Эдуардо.
Он присел на бортик ванной и послал зеркалу долгий недоумевающий взгляд. В исполнении Марка это выглядело совсем иначе – он как-то по-иному щурил глаза, когда что-то было непонятно, но у Эдуардо вышло почти так же, как в собственном теле.
Оставшиеся двадцать минут он провёл под горячим душем, в котором чуть не уснул, прижавшись лбом к темно-синей плитке.
- Итак, - обвязывая пояс халата, командным голосом произнес Вардо. – У меня два вопроса. Первый: существует ли вероятность уложить этот хаос на твоей голове, не отстригая всё под корень. И второй, более насущный: какого чёрта ты натворил?
Саверин старался не смотреть в сторону Цукерберга – предъявлять претензии самому себе было чересчур даже в свете сложившихся событий.
- Конкретизируй свой вопрос, Вардо.
- Хорошо, - расхаживая из стороны в сторону, кивнул Саверин. – Какого чёрта, Марк Цукерберг, ты натворил, чтобы на следующий день проснуться в роли меня?
- Не уверен, что это моя вина.
- А чья?
- Мне кажется, - вмешался Дастин, - это все вчерашний старик.
- Какой старик?
- Московиц, не говори ерунды.
- Подожди, Марк, мне интересно. Какой старик? – Эдуардо наконец остановился и перевел на Дастина внимательный взгляд.
Тот немного помялся, но продолжил:
- Вчера на фестивале мы столкнулись с колдуном.
- Господь Всемогущий, Дастин!
- Продолжай.
- Ну так вот… Он стал предлагать нам различные услуги, но мы отказались. Потом он стал более настойчивым, и Марк… В общем, Марк немножко нагрубил ему.
- Бред. Я не сказал ни единого слова, которое бы не соответствовало правде. Конечно, если люди вроде тебя, Дастин, хотят обманываться – это их дело, однако в любом случае я не считаю профессию шарлатана достойной хоть капли уважения.
- Но я-то тут причем? – простонал Саверин, прислоняя ладонь к лицу.
До лекций, что неудивительно, никто из них так и не добрался.
Несмотря на убеждённость Марка в том, что старик к делу не имеет никакого отношения, Крис и Дастин настояли на повторном визите.
- В ЭТОМ ты никуда не пойдешь, - категорично заявил Саверин, разглядывая непонятно-откуда-вообще-взявшиеся шорты на своих тощих ногах.
- Да ну? – усомнился Марк, раскачиваясь на мысках вперед-назад. Ему с таким трудом удалось отыскать в шкафу Вардо хоть мало-мальски удобную одежду, что он не расстался бы с шортами даже под угрозой расстрела.
Хотя, всё-таки маловероятно, что Саверин опустится до подобного.
- Ого! Вардо, - восхищенно протянул Крис, боком просачиваясь в комнату и удерживая в руках два больших пакета с провизией.
Растрепанный Дастин вошел следом, одной рукой прижимая к груди ящик пива, а второй зачем-то вытирая губы.
- И вправду, выглядишь просто…просто…
- Просто?
- Не по-цукербергски.
- Ага, очень по-саверински, - хмыкнул стоящий рядом Марк.
Впрочем, нельзя сказать, что ему не нравилось. Да, это было непривычно - наблюдать за собой во всей этой мишуре, которую Саверин так искренне любил. Непривычно видеть ставшие какими-то более плавными движения, частую жестикуляцию и всё в том же духе. Но в каждом жесте прослеживался Вардо, и Цукерберг поймал себя на мысли, что от этого как-то спокойнее.
Ему не было бы так спокойно, если бы на месте Эдуардо оказались Крис или Дастин.
- Отыскал в шкафу Марка костюм. Кстати, приятно удивлен его существованием.
- Спасибо.
- Не за что. Ладно, давай быстрее уже с этим разберемся. Уверен насчёт шортов?
- Да.
- Тогда пойдем.
Хьюз захлопнул дверь с таким торжественным звуком, будто только и ждал, пока эта бесноватая парочка наконец покинет помещение.
- Что-то с Дастином странное в последнее время, - озабоченно произнес Эдуардо, когда они почти вышли из кампуса.
- Просто он пассив, - пожал плечами Марк.
- Прости?
Цукерберг засунул руки в карманы худи и несколько раздражённо пояснил:
- Московиц чувствует себя неловко из-за того, что в их паре роль активного самца досталась Крису. Помимо прочего, они оба считают себя виноватыми, потому что им приходится скрывать свои отношения от окружающих. В частности, от тебя.
Эдуардо остановился.
- Крис и Дастин? Вместе?
- Да. Немного противоестественно, а?
Саверин промолчал. Марк не стал развивать эту тему, более того, он отчётливо понял, что невольно переступил черту, потому что в его голове, как и в голове Эдуардо, тут же возникли воспоминания не такого далекого прошлого.
Цукерберг считал, что об этом рано или поздно пришлось бы заговорить. Во-первых, потому что у него осталось несколько нерешенных вопросов, во-вторых, потому что эта тема не отпускала его вот уже полтора месяца. К несчастью, Эдуардо отчётливо дал понять, что любые разговоры приведут к крайне неприятным последствиям.
Произошло всё совершенно спонтанно – тем более, они оба были убийственно пьяные – Вардо поцеловал Марка. Возможно – иногда думалось Цукербергу – проблема была как раз в том, что именно Саверин поцеловал его первым. Как правило, это смущает людей в подобных ситуациях. Тем более что сам Марк стоял в полностью парализованном состоянии - и когда губы Вардо настойчиво прикоснулись к его рту, и когда он в ужасе от самого себя отодвинулся в сторону, и когда вышел из комнаты под тихое «прости, Марк, не знаю, что на меня нашло».
Всю оставшуюся дорогу они единогласно промолчали.
- Ладно, - объявил Эдуардо, когда они добрались до нужного места. Он придвинулся к Марку чуть ближе и разве что за руку его не взял, от чего Цукерберг невольно скривился.
Иногда создавалась впечатление, будто Вардо вот-вот присядет на корточки, как заботливый родитель перед единственным чадом, и начнет предельно ласково объяснять очевидные вещи.
- Войдем туда вместе, и ты извинишься. То есть, я извинюсь от твоего лица.
- Вардо, ты же не думаешь, что этот бред действительно сработает?
- В любом случае у нас нет выбора. А от попытки ещё никто не умирал, так? – не такой уж он и убедительный, когда лишен гигантских трогательно-взволнованных карих глаз.
- Так, - нехотя согласился Марк просто, чтобы ответить хоть что-то. Он прекрасно помнил, что в некоторых ситуациях переубедить Вардо невозможно. – Но не вини себя, когда мы уйдем отсюда не с чем.
Эдуардо улыбнулся и подтолкнул Марка к входу.
Они вошли в слабо освещенное помещение, наполненное смесью самых неприятных запахов, которые Цукерберг только помнил за всю свою жизнь. Сандал, мята, какие-то ароматические палочки.
- Надеюсь, нам не придется пить зелье из совиного помёта, - пробурчал он вполголоса.
- Добро пожаловать! – раздался глухой старческий голос, и Вардо с Марком резко вздрогнули, оглядываясь по сторонам и пытаясь определить, из какой части этого шалаша с ними разговаривают.
Старик сидел в глубоком кресле, закрыв глаза и скрестив ноги. Эдуардо беспомощно оглянулся на Цукерберга, на лице которого сейчас читалась крайняя степень цинизма, и несмело прошел внутрь.
- Добрый вечер.
- Добрый вечер, молодой человек, - не открывая глаз, согласился старик. – Что привело вас в мою скромную обитель?
Марк выразительно хмыкнул, Эдуардо постарался его проигнорировать.
- Мне кажется, мои вчерашние слова могли в некоторой степени задеть ваши чувства, - произнес он, разглядывая «волшебника» повнимательнее.
- Действительно?
- Да. Я был не прав, теперь я осознал это. Простите меня.
Старик, наконец, оторвался от своего занятия – которое, при всем желании, с трудом можно было назвать «занятием», - и открыл глаза. На его лице появилась неприятная цепляющая улыбка.
- Мы ведь оба знаем, что извиняться должен не ты.
Эдуардо выпрямился в полной решимости продолжить разговор, но внезапно его прервал стоящий за спиной Цукерберг.
- То есть вы хотите сказать, что действительно знаете, кто из нас двоих кто? – не столько спрашивая, сколько утверждая, произнес Марк. – Что ж, стоит признать, я был не прав относительно ваших способностей. Что, впрочем, не отменяет того факта, что ваш труд нисколько не является честным, что делает мое заявление о том, что вы – шарлатан, справедливым. Весьма сомнительно, чтобы человек вашего положения имел право решать за других. Будьте любезны, верните все на свои места, и мы уйдем.
- Марк, - отступая на пару шагов назад и впервые в жизни не наклоняясь, чтобы прошептать что-либо Цукербергу на ухо, произнес Эдуардо, - ты перегибаешь.
- Ни капли. Так вы вернете всё на свои места?
- Нет.
- Что значит «нет»?
- «Нет» значит «нет», - старик улыбнулся ещё шире, и Эдуардо с несчастным видом прижал ладонь к лицу.
- Послушайте, - миролюбиво начал он, стараясь звучать как можно мягче. – Марк действительно бывает чересчур резок, но он с радостью загладит свою вину.
- Загладит ли?
- С чего мне заглаживать какую-то вину, я ни в чем не провинился.
- Марк, прошу тебя…
- Эдуардо, вы ничего не можете с этим поделать. Мне жаль, что под руку попались именно вы, действительно жаль, но когда заклинание срабатывает – оно просто срабатывает, без какой-либо логики.
- Заклинание! Какая чушь, - всплеснул руками Цукерберг.
- Могу я поговорить с Марком наедине?
Эдуардо полным сомнения взглядом окинул старика, затем своё нерадивое тело, затем снова старика.
- Да ничего со мной не случится, иди.
Когда они остались наедине, старик принял более расслабленную позу и по-отечески взглянул на Марка.
- Тебе стоило бы быть сдержаннее в своих выражениях.
- Мне? Сдержаннее? Это не я меняю людей местами по собственному желанию.
- Это не мое желание, Марк, это твоё наказание.
- Наказание за что? За то, что я озвучил всеобщие мысли?
- За твою спесь. За то, что ты ставишь себя выше окружающих и за то, что даже не замечаешь этого.
- Я выучил урок. Мы можем закончить?
- Закончить можешь только ты, Марк. Когда ты научишься думать иначе, видеть иначе, всё вернется на свои места.
- Да? И когда же мне этого ждать?
- Может быть, через несколько дней. Может быть, через несколько месяцев. Возможно, пройдут годы, прежде чем вы снова окажетесь на своих местах.
- Годы?
- Всякое случается.
- Ладно, хорошо, годы, я понял. Но ведь это моё «наказание», а не наказание Вардо. Это ведь несправедливо по отношению к нему, так что, увы, вам придется вернуть всё на свои места и придумать что-нибудь поинтереснее.
- Я бы с радостью, но, к несчастью, если механизм активирован, его уже не отключить. Так, кажется, говорят в вашей среде? Для заклинания нужно две составляющие. Одна из них – ты, вторая – Эдуардо.
- По каким критериям проходил отбор?
Старик улыбнулся.
- Не обманывай себя, Марк. Ты прекрасно знаешь, почему выбор пал именно на него.
Эдуардо провел на улице от силы минут десять, но ему показалось, будто он прождал целую вечность. Марк вышел откровенно недовольный жизнью – по крайней мере, Саверин пришел к такому выводу, когда разглядел его хмуро сведенные брови.
- Что он тебе сказал?
- Что не может «снять заклятье» и мы должны сделать это сами.
На обратной дороге Эдуардо и Марк решили перекусить в каком-нибудь тихом ресторанчике, и Саверин уже в который раз за день пожалел, что не стащил с Цукерберга его проклятые шорты.
Обычно угощал Вардо, но сегодня, пользуясь случаем и чужим бумажником, Марк взял эту честь на себя.
- Если отец узнает, мне конец.
- Не глупи, Вардо, откуда ему знать, что происходит у тебя в университете. Ты будешь доедать?
- Нет, держи, - Эдуардо переложил оставшиеся кусочки пиццы на тарелку Цукерберга, и мучительно обхватил стакан с минералкой. – Что нам делать дальше? Сидеть и ждать, когда всё каким-то образом вернется на свои места? А если не вернётся?
Стоило отдать Вардо должное, за всё это время он даже не заикнулся о том, что виноват, по словам старика, только Марк. В какой-то степени это льстило, в какой-то – утешало. По крайней мере, он застрял в этом дерьме не в одиночку.
- Мы не можем всё это время пропускать лекции и отсиживаться в корпусе.
- Можно ходить на какие-то вместе, на какие-то – поочередно.
- Составим расписание. Я перееду на время в Керкленд, а ты пока будешь жить у меня.
- У тебя? – с сомнение спросил Марк, откусывая пиццу.
- Ну, мы же не можем вдвоем поселиться в твоей комнате.
Цукерберг несколько секунд помолчал, после чего кивнул, соглашаясь.
Хотя, в общем-то, он был бы не против такого варианта.
Утром, когда он наспех одевался, чтобы быстрее добраться до Керкленда, он почти не обратил внимания на комнату Эдуардо. Его соседей он не знал даже в лицо, не то что по именам, поэтому возвращаясь вечером обратно, Марк постарался обойтись фразой «доброй ночи» со всеми, кто попадался ему на пути.
Комната Вардо, вопреки ожиданиям, была лишена привычного ему минимализма. Зато при первом же взгляде можно было сделать вывод – это именно то место, где должен жить Эдуардо Саверин.
Кровать была застелена тёмно-серым постельным бельем, причем так аккуратно, будто к Вардо каждое утро наведывалась домработница. Сбоку над кроватью висели полки, нагруженные тяжёлыми томами по микро- и макроэкономике, Диккенсом и какими-то португальскими писателями. На самой верхней полке были выстроены в алфавитном порядке CD-диски, рядом лежал плеер и лампа-прищепка, которая, очевидно, использовалась для чтения перед сном.
Рядом с кроватью стоял стол с примыкающим к нему шкафом. Над столом были прикреплены какие-то графики, расписания, пометки на стикерах и даже несколько фотографий в рамках. На одной из них Марк с легкостью узнал родителей Вардо, ещё несколько были ему совершенно не знакомы, но на последней Цукерберг со странным чувством обнаружил себя, Криса и Дастина.
Со шкафом Марк уже был знаком лично – этим утром он вывернул его до самых низов, чтобы отыскать подходящую одежду. Сейчас там царил хаос, но Цукерберг не собирался разбирать его – к тому же, день выдался достаточно изматывающим. Вместо этого он решил сходить в душ. Тут у него тоже возникли некоторые проблемы, потому что у Эдуардо была действительно впечатляющая коллекция средств личной гигиены (взять в расчет хотя бы тот факт, что Марк нашел целых три тюбика зубной пасты, две из которых – мятная и ментоловая – ещё не были открыты). В итоге Цукерберг взял первое, что попалось под руку, и отправился в ванную.
Всё дело было во внешности – считал Марк. То, что привлекало его в Вардо (свою бисексуальность он осознал уже давно и теперь лишь приходил к очередным умозаключениям), было ничем иным, как инстинктивным влечением к симпатичному представителю своего пола. Обладая этой самой внешностью, Цукерберг понятия не имел, что он должен чувствовать. Радость? Вожделение? Уверенность?
В общем-то, глядя в эти пустые глаза, ещё вчера принадлежавшие Эдуардо, Марк не испытывал ровным счётом ничего.
Первая неделя далась им большими жертвами. Основную часть времени они не ходили на пары, а спорили, чьи лекции важнее, причем побеждал зачастую Марк, поэтому Эдуардо пропустил чуть ли не всё, что мог пропустить за этот короткий промежуток времени.
Выходные они потратили на то, чтобы составить вразумительный график посещений, который, в целом, устроил бы обоих.
Следующая неделя прошла менее болезненно в плане учебы, зато откровенно потрепала нервы Эдуардо относительно бытовых будней – Марк взял за привычку и в его теле выбегать на улицу в шлепках. Несмотря на все увещевания друга, Цукерберг порой банально забывал переобуться, поэтому Вардо пришлось и себе завести привычку – просыпаться каждое утро на полчаса раньше и наведываться к Марку в гости.
В пятницу вечером в Керкленде было невероятно шумно – Марк получил записку о том, что некая Джейн, наконец-то, решилась составить ему компанию этим вечером и, если его предложение всё ещё в силе, она будет ждать его сегодня вечером в холле своего кампуса.
- Я ждал её согласия целую вечность, - взволнованный намного больше, нежели сам Цукерберг, объяснял Эдуардо, подбирая галстук к разложенному на диване костюму. – Она первокурсница, но намного умнее ровесниц. Уверен, она тебе понравится.
«Уверен, что нет», - развалившись на диване рядом с костюмом, подумал Марк, делая глоток из бутылки с пивом. Мандраж Эдуардо был ему непонятен, в конце концов, это ведь Марк идет на свидание.
Сама мысль о том, что именно от него зависят будущие отношения Вардо, весьма импонировала Цукербергу.
- Нужно уложить волосы. Поднимайся.
- Эдуардо, не будь такой заботливой женушкой.
- Отвали, Дастин. Это моё тело, и сегодня оно не должно выглядеть по-керклендски.
- Не приписывай меня к этим двоим, - подал голос Крис, разглядывая содержимое холодильника. – Марк, не ты ли это допиваешь последнюю бутылку пива?
- Поразительная наблюдательность.
- Жду тебя в ванной, Марк. Не забудь костюм, - водрузив на руки гель, расчёску, какие-то ещё неведомые Цукербергу средства, Вардо скрылся за дверью, провожаемый одновременно тремя взглядами: двумя любопытными и одним обреченным.
- В условиях военного времени свидания могут и подождать, - пробурчал Марк себе под нос, поднимая с дивана вешалку с костюмом и следуя за Савериным.
- Даю им два месяца, - усмехнулся Дастин, наваливаясь на Криса и кусая его за ухо.
- Если они не поменяются обратно, им хватит трех недель, - поворачиваясь к Московицу лицом, сказал Хьюз и притянул Дастина за воротник.
- Марк, сядь ровно, - Эдуардо закатал рукава своей рубашки по локоть и напряженно осмотрел сидящего напротив Цукерберга. Работы предстояло минут на сорок.
- Не знал, Вардо, что ты укладываешь волосы.
Саверин усмехнулся, выдавливая гель на руки.
- Я тоже не знал лет до пятнадцати. Потом к нам как-то приехал мой кузен на каникулы. Сказал, что с таким видом девчонки будут меня только жалеть, и научил паре приёмов.
Марк внимательно проследил за тем, как Вардо растирает гель на собственных пальцах, и выпрямил спину. Саверин благодарно кивнул и запустил длинные пальцы в волосы Цукерберга.
Ну, технически, не совсем в его волосы, но Марку хватило.
С раннего детства Марк Цукерберг и его кудри привлекали внимание общественности. Каждый второй, если не первый родственник жаждал поисследовать их руками, потрепать, пощупать, очевидно, удостовериться в их существовании. Марка это раздражало, раздражало настолько, что в глазах почти всей своей пожилой родни он зарекомендовал себя как капризный и непослушный ребенок.
Но сейчас, вопреки ожиданиям, раздражения не было. Не было никаких неприятных ощущений, даже несмотря на то, что руки Эдуардо были испачканы гелем – наоборот, Марк тут же ощутил легкую волную возбуждения, достаточно было пальцам (к слову, его собственным пальцам!) массирующими движениями коснуться головы.
Цукерберг сглотнул и устроил руки на своих коленях. Необходимо было успокоиться. В конце концов, волосы никогда не были его эрогенной зоной, поэтому вероятность конфуза в данный момент составляла приблизительно 2,3%.
- Не знаю, с другой стороны я никогда не задавался целью делать это ради кого-то. Но отец всегда говорил, что выглядеть нужно респектабельно в любой ситуации. Наверное, я просто хотел соответствовать.
Эдуардо замолчал, и Марк почувствовал необходимость сказать хоть что-нибудь. Иногда интуиция просто подсказывала ему делать что-то в соответствии с социальными стандартами, но зачастую она безжалостно молчала, и Цукерберг выкручивался своими силами.
- Я понимаю, - только и ответил он, надеясь, что этого будет достаточно.
Вардо перевел взгляд с волос на лицо Марка, и на его губах появилась широкая улыбка. Цукерберг мысленно выдохнул.
- Знаешь, эта девушка, Джейн, было бы действительно здорово, если бы у нас с ней получилось…
Иногда Саверина можно было просто слушать, даже не углубляясь в то, что он говорит. Больше всего Марку нравилось, как Вардо понижал и повышал голос, когда расставлял акценты, хотя для этого ему, пожалуй, всё-таки не хватало собственного языка и собственных голосовых связок. Цукерберг скучал по этому. Вообще он скучал по многим вещам, но по этому – в первую очередь.
Спустя почти час приготовлений Эдуардо, наконец, отпустил Марка на свободу. У последнего уже першило в горле от привкуса лака для волос, и это было самым отвратительным, что Цукерберг когда-либо ощущал на своем языке, не считая варёную брокколи.
- Ты сделал почти невозможное. «Почти», потому что это, всё-таки, твоё бывшее тело, - неправдоподобно восхитился Дастин, пока Крис поспешно натягивал обратно свою худи.
- Вы с Крисом почти не палитесь. «Почти», потому что, всё-таки, весь кампус уже в курсе, - в тон ему ответил Марк, поправляя съехавший галстук.
- О чем ты? – попытался изобразить недоумение Московиц.
Эдуардо и Марк сделали вид, что ему это удалось, а Крис лишь тяжело вздохнул – он и сам уже заметил, что делать что-либо «в тайне ото всех» вместе с Дастином - миссия не то чтобы невозможная, скорее заранее провальная.
- Давай я, - предложил Вардо, развязывая галстук на Марке.
Что-то семейное в них всё-таки определенно было, и Цукерберг слабо представлял, радоваться ему или беспокоиться.
Свидание он провалил. Неправильно было говорить «провалил» - всё-таки, это был не экзамен, но Марку в голову прошло именно это слово, потому что, во-первых, его действительно оценивали, а во-вторых, он сделал это нарочно.
Цукерберг зашел за Джейн с точностью до секунды лишь потому, что Эдуардо буквально вытолкал его из Керкленда на двадцать минут раньше. Марк подарил цветы, и это была первая женщина, помимо матери, которой он когда-либо что-либо дарил. Джейн, что примечательно, оказалась действительно умной, тем более для первокурсницы. Ещё она оказалась симпатичной. Обычно Марк не замечал таких вещей, потому что никогда не задавался целью поставить их во главу угла, но в этот раз первое, что бросилось ему в глаза – это миловидное лицо девушки, её слегка вьющиеся светлые волосы и большие голубые глаза.
Первых свиданий у Марка было не так много, и всё они обычно начинались с кинотеатра. Джейн оказалась большим любителем кинематографа и даже, кажется, ходила на какой-то факультатив.
- Слушай, я знаю, что обычно принято смотреть что-нибудь более романтичное и соответствующее встрече, но… Ты не против сходить на «Властелина колец»?
На этом моменте Марк и понял, что допустить развития этих отношений он не может. Джейн слишком хорошая. Не слишком хорошая для Вардо – потому что никто не может быть «слишком хорошим» для Вардо – но достаточно хорошая, чтобы их встречи могли перерасти в какой-нибудь трогательный роман, где Саверин будет доблестным рыцарем, задаривающим свою девушку конфетами, а Джейн – его верной возлюбленной, готовой поддержать в любую минуту.
Марк не хотел, чтобы так было.
- Что ты ей наговорил? – сокрушался Эдуардо парой дней позже, когда Джейн настойчиво отклонила предложение сходить на второе свидание.
- Ничего я ей не наговаривал, - отмахнулся Марк, листая новый выпуск «Ultimate Spider-Man».
- Тогда почему она не хочет тебя видеть?
- Мы не сошлись в интересах.
- Не сошлись в интересах? – полным страдания голосом переспросил Саверин и упал на диван рядом с Цукербергом. – Но ведь это моя будущая девушка, а не твоя. Она и не должна сходиться с тобой в интересах!
Вопреки ставкам Криса и Дастина, никаких изменений в отношениях Эдуардо и Марка по истечении трех недель не предвиделось. Они так же спорили по поводу лекций, так же не оставляли надежды вернуться на свои места. Цукерберг настойчиво и весьма успешно разрушал отношения Эдуардо со всеми друзьями и знакомыми, которые были в жизни Саверина до его «удачного превращения»; Вардо же упрямо продолжал опекать Марка по каждому пустяку.
Странно, но жизнь «вне себя» постепенно нормализовалась. Впрочем, прошло почти полтора месяца, пока Цукерберг внезапно не пришел к весьма неприятному выводу: его предположение о том, что в Эдуардо может привлекать только внешность, оказалось ошибочным.
Это было неприятно по двум причинам. Первой Марк старался избегать и не озвучивал её даже мысленно, вторая в свою очередь была очевидна, как день: Саверин всё ещё разгуливал в его теле. И Цукерберга довольно сильно пугал факт, что каждый раз, когда он зависал над теплой улыбкой Вардо, когда засматривался на его уверенные руки, поправляющие Марку воротник, когда стопорился взглядом на бледной шее с ярко выраженным адамовым яблоком – он, в прямом смысле этого выражения, морально онанировал.
Интересно, что на это сказал бы Фрейд.
Опасность подкралась неожиданно и ударила Марка под самые ребра.
Как-то вечером он возвращался из студенческой столовой (которую, к слову, старался посещать как можно реже), и по дороге к Керкленду наткнулся на не очень-то привлекательную картину: Вардо разговаривал с какой-то незнакомой Цукербергу девушкой. Марк не был мастером по части флирта, но распознать признаки оного ему не составило труда. Судя по всему, инициатором была девушка, но Цукерберга это ни капли не успокоило. Полный решимости, он сжал кулаки в карманах худи и направился в сторону обсуждающей что-то парочки.
- Марк, - обратился он к Эдуардо таким голосом, будто застукал его за чем-то постыдным. Саверин повернулся вполоборота, и его улыбка стала шире.
- О, Зои, познакомься. Это мой друг, Эдуардо. Эдуардо, это Зои. Мы ходим на лекции к одному преподавателю.
- Да неужели? – без всякой заинтересованности спросил Марк, протягивая Зои руку.
Та с улыбкой ответила на рукопожатие, и Цукерберг ощутил прилив сильной нелюбви ко всему женскому полу.
- Значит, ты и есть знаменитый Эдуардо Саверин. Весьма наслышана!
Марк помнил, что в фильмах на подобные фразы отвечают нечто вроде «надеюсь, это было что-то хорошее» или «уверен, тебе нагло наврали», чтобы поддержать всеобщее расположение духа, но ерничать ему не хотелось, поэтому он сухо подчеркнул:
- Не могу сказать подобного о тебе, - и повернулся в сторону Вардо, лицо которого тут же неприятно вытянулось. – Надеюсь, ты не забыл про наши сегодняшние планы.
- Я помню. Ты мог бы подождать меня в кампусе.
- Я могу подождать тебя здесь.
- Но будет лучше, если ты подождешь в кампусе.
Эдуардо упрямо посмотрел на Марка, кивая в сторону корпуса Керкленда.
Когда Цукерберг всё-таки оставил их наедине, Саверин виновато произнес:
- Прости его. Он бывает груб, но это выходит не нарочно.
- Не переживай, - Зои улыбнулась, и Эдуардо почувствовал себя ещё более виноватым, чем до этого. – Он милый.
- Вот уж с чем я мог бы поспорить. Давай просто забудем об этом инциденте. Надеюсь, ты не передумала насчёт субботы?
- Шутишь? Конечно, нет, - Зои наклонилась чуть вперед и заговорщически прошептала: - Я даже достала нам автоматы.
- Ограбила оружейный магазин? – в тон ей прошептал Саверин.
- Нет, театральный кружок.
- Что ж, для начала тоже неплохо, - усмехнулся парень, - тогда до субботы, Бонни.
- Не забудь цветы, Клайд.
- Ни в коем случае.
- И кто же наша таинственная незнакомка? – ещё до того, как Саверин переступил порог комнаты, торжественно вопросил Дастин, вытягиваясь на диване во всю свою внушительную длину.
Эдуардо подошел к холодильнику и вытащил оттуда бутылку пива.
- Будущая девушка Марка, - без всяких предисловий объявил он и откупорил крышку об небольшой выступ на дверце.
Цукерберг оторвался от ноутбука и мрачно посмотрел на счастливую физиономию Саверина.
- Мне не нужна девушка.
- Всем нужна девушка, - оборвал его Московиц. – Ну же, Вардо, мы жаждем подробностей.
- Да уж, Вардо, пролей немного света на образ моей будущей пассии.
- Ну, признаться честно, мы знакомы не так давно. Я хожу на пару факультативов по экономике, чтобы не отставать из-за пропуска лекций. А Зои просто интересуется этим, хотя основной её профиль…
- Флирт?
- Нет, Марк, не флирт. В общем, мы общаемся уже почти две недели, и я решился пригласить её на ту костюмированную вечеринку, о которой Крис не так давно рассказывал. Думаю, будет весело, - Вардо закончил свой рассказ воодушевляющей улыбкой, которая Цукербергу абсолютно не понравилась.
- Мы можем пойти вчетвером, - внезапно предложил Московиц, принимая вертикальное положение. – Что-то вроде парного свидания, только без свидания.
- Не уверен, что Крис поддержит эту идею, - как можно деликатнее намекнул Саверин и занял освободившееся место.
- Хм, - задумчиво протянул Дастин, покусывая нижнюю губу. – Да, скорее всего ты прав. Он всё ещё несколько стесняется моего… наших… меня, в общем.
- Это неважно, потому что ваше парное свидание всё равно не могло бы состояться. Вардо никуда не пойдет, - погружаясь обратно в ноутбук, объявил Марк равнодушным голосом.
Эдуардо так и застыл, не успев начать свою утешающую речь в защиту Хьюза.
- Это ещё почему же? – морально подготовившись к целому списку неоспоримых доводов, поинтересовался он.
- Потому что я тебе не разрешаю.
Дастин вполне искренне подавился пивом.
- Не разрешаешь? – непонимающе переспросил Саверин, игнорируя задыхающегося рядом друга.
- Нет, - только и ответил Марк.
Большую часть общения с Цукербергом Эдуардо понятия не имел, как себя вести. Первое время он старался подстроиться, потому что с раннего детства привык создавать вокруг себя комфортную для окружающих обстановку. Когда привычная тактика не сработала, Саверин попытался натаскаться по тем вещам, в которых, по мнению жителей Керкленда, у него были грандиозные пробелы. К несчастью, это так же не подействовало, и тогда Саверин чисто из упрямства плюнул на любые попытки адаптироваться в новой среде и стал вести себя естественно, так, как ему подсказывала его собственная природа.
К собственному удивлению он заметил, что Дастин, Крис и Марк ничего не имеют против. Наоборот, им как будто действительно не хватало подобной детали в их коллективном механизме – неправильной, никуда больше не вписывающейся детали, которая кардинально отличалась от остальных.
Несмотря на это, разговоры с Цукербергом зачастую ставили Эдуардо в тупик.
Как, например, сейчас.
- Ты не хочешь объяснить? – растерянно произнес Саверин.
Марк ещё несколько секунд что-то печатал в полном молчании, после чего захлопнул ноутбук, сложил ладони поверх оного и с колкой любезностью поинтересовался:
- Объяснить? Что именно из фразы «я тебе не разрешаю» достаточно трудное для восприятия?
- Причинно-следственные связи, к примеру.
Дастин невольно вжался в диван. Чутье подсказывало ему приближение бури и, по всем правилам выживания в критических ситуациях, сейчас необходимо было срочно отыскать надежное убежище. К несчастью, убежище в данный момент торчало в торговом центре, выбирая подарок любовнику на день рождения (пожалуй, в таких вещах Хьюз не был большим специалистом).
- Ты находишься в моём теле, Вардо, поэтому я имею полное право выбирать, с кем и при каких условиях ты будешь общаться. Я не хочу, чтобы ты встречался с Зои, потому что она не нравится мне, соответственно, она не должна нравиться и тебе.
- Ребят, да ладно вам…
- Не встревай, Московиц. Я пошел на свидание с Джейн, потому что ты попросил меня об этом, и у меня не было права отказать. Обстоятельства сложились подобным образом. Я могу требовать от тебя того же. В данный момент ты занимаешь моё место, и я не разрешаю тебе использовать его для удовлетворения личных потребностей.
Эдуардо нахмурился. Это было плохим, просто отвратительным знаком.
- Удовлетворения личных потребностей, значит? – мягко произнес Саверин, поджимая губы. Дастин предпринял ещё одну попытку их утихомирить, но его бессовестно проигнорировали. – А как ещё прикажешь мне их удовлетворять? Я застрял в чужом теле – ты только вдумайся! – и понятия не имею, как из него выбраться. Вся моя жизнь полетела к чертям, Цукерберг, твоими же усилиями.
Удивительно, но, несмотря на их разгорающуюся ссору, эта фраза прозвучала скорее как подведение итогов, нежели как обвинение.
- В субботу у меня свидание с Зои, хочешь ты этого или нет. Более того, я почему-то уверен, что мы сможем перескочить через «рубеж в одну встречу» и дойти до финальной стадии.
- Дастин, закрой глаза! – раздался внезапно воодушевлённый голос показавшегося в дверном проёме Хьюза.
Марк и Эдуардо тут же замолчали, а Дастин, вопреки просьбе, уставился на огромную коробку в подарочной упаковке, которую Крис держал в руках.
– Закрой глаза, Дастин, - холодно произнес Эдуардо, отворачиваясь от Марка.
Тот равнодушно открыл ноутбук и вернулся к прерванному не так давно процессу. Московиц послушно зажал глаза ладонями, хотя в этом не было никакой необходимости – во-первых, подарок и так был надежно упакован, так что опознать содержимое не представлялось возможным, а во-вторых, они с Хьюзом жили в паре метров друг от друга, поэтому Дастин был прекрасно осведомлен, где именно Крис прячет свои подарки.
Остаток вечера они провели за просмотром «Кошмара на улице Вязов» и распитием приготовленного Крисом глинтвейна.
Свидание Эдуардо прошло «замечательно». Им было «весело», они «танцевали», немного выпили, а потом «она даже поцеловала» Вардо на прощание, когда он провожал её до корпуса.
Всю следующую неделю выловить Эдуардо без сопровождения Зои оказалось просто невозможным. Они ходили вместе на лекции, на обед, в рестораны и бары, Вардо даже привел её в Керкленд, чтобы познакомить с Крисом и Дастином, которым она, конечно же, «невероятно понравилась».
Марк всё это время ходил в поразительно дурном расположении духа. Он умудрился окончательно разругаться со своими новыми соседями по комнате, которые, судя по всему, и так уже были на грани выселения Саверина из кампуса. Помимо этого Цукерберг на глазах у всей аудитории наговорил гадостей профессору, который простил его исключительно за отличные оценки и «явный интерес к предмету». Хьюзу и Московицу странным образом удавалось все это время самоустраняться до того, как Марк спустит на них собак.
В итоге Цукерберг решил погрузиться в создание кодов. Ему пришла в голову одна в меру гениальная идея, осуществление которой он не стал откладывать на потом – в ущерб лекциям Вардо, конечно же – и всю следующую неделю Марк провел перед ноутбуком, прерываясь на кофе, сон, туалет и иногда душ (в общем-то, в произвольном порядке).
На дворе стоял май, но привычного для Массачусетса тепла не было. Цукерберг постоянно мёрз, из-за чего иногда даже спал в худи . Скорее всего, ему просто необходимо было нормально выспаться и плотно поесть, но подобные мысли в голову Марка не приходили. Обычно они приходили в голову Вардо, а у Вардо сейчас были дела поважнее.
Такая важная Зои Абрамс.
Но в какой-то очередной будничный день кто-то заботливо приземлил на стол, рядом с погружённым в компьютер Марком, большую кружку горячего чая.
- Вардо?
- Увы, - Крис несколько виновато пожал плечами, мол, не обессудь, чувак, это всего лишь я, и присел на край столешницы. – Пора выбираться из бункера, Цукерберг. Только посмотри на себя. Ты придал нашему бразильскому другу бледно-зелёный оттенок.
- Я занят.
- Не сомневаюсь. Надеюсь, ты не забыл, какой завтра день?
Марк оторвался от клавиатуры и поднял саднящие глаза на приклеенный к стене календарь. К несчастью, за последние пару недель он умудрился несколько потеряться во времени, поэтому всё, на что Цукерберга хватило, сводилось к однозначному выводу:
- Майский.
Крис закатил глаза.
- Подсказка: кто-то родился в мае.
Марк ещё несколько секунд погипнотизировал взглядом календарь, после чего ровным голосом заключил (не очень-то уверенный в том, попадет в яблочко или нет):
- День рождения Дастина?
- Именно! Уже купил подарок?
- Да.
Вот тут Марку даже не пришлось врать, потому что подарок он действительно купил, причем месяцев эдак пять назад.
Вообще в магазины Цукерберг наведывался нечасто, поэтому застать его за процессом покупки чего-либо было проблематично (если только это не было едой). Однако когда Марк всё-таки доходил до какого-нибудь очередного торгового центра, он безвозвратно утрачивал чувство времени и просто бродил из магазина в магазин, пока на кредитке не оставалось около ста долларов.
Закупался он в основном в магазинах с книгами и видеоиграми. Намного реже, когда действительно возникала необходимость, он мог обратить внимание на собственный гардероб, и тут тоже Марк не зажимал себя в рамки: если он покупал одежду, то покупал ровно столько, чтобы в следующий раз ему пришлось проделывать это только через несколько месяцев или, что ещё лучше, несколько лет.
То же самое касалось подарков. Зачастую Марк совершенно случайно натыкался на подходящие вещи в магазине и тут же покупал их, даже не вспоминая, когда именно выпадет возможность презентовать подарок имениннику.
- Отлично, значит у нас ещё масса времени. Предлагаю тебе отправиться в душ, а потом мы можем поесть где-нибудь. У меня к тебе серьёзный разговор.
- В другой раз.
- В другой раз ты выпустишь в трубу целую субботу, просиживая шорты у ноутбука. А сейчас поднимайся.
Марку было решительно не о чем говорить с Крисом, но он всё-таки согласился перекусить где-нибудь, потому что желудок, ненавязчиво прилипший к спине, явно оказывал Хьюзу моральную поддержку.
- Две моцареллы, пожалуйста. Темное пиво есть?
- «Krušovice» и «Guinness».
- Два «Krušovice». Спасибо, - Крис отложил меню. – Ну и как долго вы собираетесь продолжать этот цирк?
- Не понимаю, о чем ты, - признался Марк.
- Об американском фондовом рынке, - хмыкнул Хьюз, перекладывая столовые приборы. В теории, левши запросто могли пользоваться вилкой и ножом так же, как их праворукие собратья, но у Криса это всегда вызывало дискомфорт.
- О вас с Вардо, естественно! Сколько ещё ты планируешь на него обижаться?
- Я не обижаюсь.
- Обижаешься, причем ещё как.
Марк промолчал.
- Единственное, чего я не могу понять – тебе действительно неприятно, что он пользуется твоим телом, или ты просто ревнуешь?
- Ваша пицца, сэр.
Пока официант расставлял тарелки на стол, Цукерберг смерил Хьюза убийственным взглядом, и как только нежелательный слушатель отошел к соседнему столику, Марк заговорил:
- Мне не с чего ревновать Вардо. Вардо не моя собственность, и даже про это тело я более не вправе говорить подобное. То, что произошло с нами, является последствиями моих действий, поэтому единственный, кого я могу обвинять, это я сам. Если Вардо хочется завести подружку, он вправе сделать это независимо от того, что я думаю по этому поводу. Если ему вдруг захочется бегать по улицам без одежды, я буду бессилен – он теперь Марк Цукерберг, поэтому исключительно он один решает, что делать, а что нет.
- Это всё понятно, - кивнул Крис, отрезая кусочек пиццы. – Но ты ревнуешь его или нет?
- Как я уже говорил, мне не с чего…
- Марк. Ты ревнуешь Вардо?
Цукерберг сглотнул и отвел взгляд в сторону. Он никогда не задавался вопросами подобного содержания, поэтому сейчас ему требовалось время, чтобы взвесить возможные варианты.
Чуть-чуть подумав, он, наконец, ответил:
- Да.
- Вот и зря.
Марк, в общем-то, ожидал какой угодно реакции, но услышанное не вписывалось ни в один из вариантов.
- Это довольно просто. Вот смотри. Как думаешь, что будет, если я или Дастин попросим помощи у Вардо?
- Я не понимаю, причем…
- Он не откажет. Эдуардо никогда не откажет другу. Но ты, - Крис указал в сторону Марка ножом, - ты – совершенно другое дело. Почему?
- Почему?
- Потому что тебе не придется просить, Цукерберг. Если тебе понадобится помощь, Вардо предоставит всего себя раньше, чем ты успеешь заметить, что вообще происходит.
Марк почувствовал, как разговор постепенно начинает его утомлять. Крису было свойственно говорить непонятными завуалированными предложениями, поэтому обычно они общались только при помощи посредников.
- К чему ты ведешь?
- К тому, что Вардо всегда рядом. Всегда старается для тебя. Он даже нашел Зои, которая полностью соответствует твоему вкусу – возможно, не будь ты так заморочен на собственной ревности, давно бы уже заметил это.
- Зои стандартная. Она соответствует вкусу всего Гарварда.
- Да, но только не Саверина. Вспомни Джейн, тебе ничего в ней не показалось странным?
- Нет.
- Убийственная наблюдательность, Цукерберг. Подумай хорошенько: светло-русые кудряшки, голубые глаза, повернутость на фантастике, факультатив программирования… Никого не напоминает?
Марк напряжённо сжал вилку пальцами.
- Даже если так, что с того?
- Знаешь, существует мнение, что в паре всегда один любит, а второй позволяет себя любить. Так вот ваша с Вардо проблема заключается в том, что вы оба любите, а позволить друг другу ни черта не можете.
Цукерберг лишь хмыкнул и отвлекся на свою пиццу.
- Ты-то Дастину, я смотрю, позволяешь от заката до рассвета? – между делом заметил он.
День рождения Московица всегда проходил в узком (максимально узком) кругу друзей. В этот день было принято делать всё, что любил делать Дастин, и есть всё, что этот продукт эволюции употреблял в качестве пищи.
Марк, надо заметить, всё-таки опоздал, однако не по своей вине. На горизонте наметилось очередное испытание для настоящих джедаев: отец Вардо позвонил за полчаса до назначенного Дастином времени, чтобы договориться об ужине тет-а-тет с любимым сыном в ближайшие несколько дней. Цукерберг, чьи представления о Саверине - старшем сводились приблизительно к характеристике «брюнет» или «бразилец», постарался сократить общение до минимума, однако уклониться от встречи ему каким-то образом не удалось.
Уже предчувствуя, какую панику разведет Эдуардо, услышав внезапные новости, Марк испытал чувство удовлетворения. Во-первых, теперь ему не нужно было придумывать вразумительный предлог, чтобы заговорить с Вардо на дне рождения Дастина. Во-вторых, Цукерберг снова возвращался в центр саверинского внимания, а это – и Марк уже готов был признать – являлось весьма приятным бонусом.
- Марк! – Дастин с радостной физиономией получил свой подарок и тут же полез с объятиями. – Боялся, что ты так и не дойдешь. Держи.
Цукерберг поборол внутреннее сопротивление и всё-таки принял из рук Московица фиолетовый колпак в разноцветный горошек.
В дни рождения Дастина их комната в Керкленде напоминала детский утренник в McDonald’s, разве что без детей и клоунов. В первый раз и Крис, и Марк, и Эдуардо чувствовали себя несколько сконфужено, потому что ожидали серьёзную вечеринку (даже оделись соответствующе), а Московиц устроил им соревнование по твистеру. Привыкнуть к подобным праздникам оказалось не так уж трудно – по крайней мере, не труднее, чем привыкнуть к самому Дастину.
Спустя полтора часа все уже были пьяные и повеселевшие. Зои, очевидно, не подозревая о своеобразных отношениях мистера и миссис Хьюз, привела им для знакомства двух своих подруг, которые оказались не только симпатичными, но ещё и приятными в общении. Московиц решил втянуть всех в какую-то очередную бессмысленную игру, от которой у Цукерберга в итоге закружилась голова и затрещало в висках.
- Марк?
- Я всего лишь в ванную.
Впервые за всё это время ему было жарко. То ли из-за уровня алкоголя в крови, то ли из-за того, что на улице всё-таки стоял май, а Марк зачем-то нарядился, как капуста. Помимо прочего, в комнате было шумно и душно: два фактора, альянса которых Цукерберг старательно избегал на своём жизненном пути.
- Можно? – Вардо всегда был деликатным. Даже когда злился или обижался, его манеры шли впереди него.
- Это ведь твоя ванная теперь.
Эдуардо слабо улыбнулся и прошел внутрь, бесшумно прикрывая за собой дверь.
- Ты плохо выглядишь.
- Это всё из-за рубашки.
Марк и вправду надел рубашку и даже светлую жилетку сверху, как раз в стиле Саверина. Впрочем, глядя на себя в зеркало, на опухшие красные глаза и вытянувшееся побледневшее лицо, Марк скорее сказал бы, что он выглядит «очень по-цукербергски».
- Нужно воротник немного ослабить, - посоветовал Вардо и тут же подошел ближе.
Марк застыл, наблюдая за руками, ловко расстегивающими пару верхних пуговиц на его рубашке.
- Сегодня звонил твой отец.
Пальцы Вардо на секунду застыли.
- Зачем?
- Попросил поужинать с ним на следующей неделе.
- Катастрофа, - тихо выдохнул Эдуардо, присаживаясь на край ванной рядом с Марком. – Что ты ответил?
- «Да, с удовольствием».
- Господь Всемогущий! – Саверин запустил руки в тщательно уложенные кудри и потеряно уставился в пол. – Нужно придумать что-то в срочном порядке. Он наверняка заподозрит, тем более, его излюбленная тема – экономическое положение Бразилии, а ты об этом ничего не знаешь.
- Вардо.
- Я пропал. На этот раз совершенно точно.
- Успокойся. Я уладил этот вопрос.
- Да? – Эдуардо поднял на Марка озабоченный взгляд. – Как?
- Сказал, что хочу познакомить его с одним из своих друзей.
- Да? С кем?
Марк закатил глаза.
- С Биллом Гейтсом. С тобой, конечно же!
- А, да, естественно, - Саверин замолчал, переваривая услышанное, после чего его спина вдруг резко распрямилась. – Я смогу отвлекать его внимание от тебя. Это нетрудно, я знаю темы, на которые он любит поговорить, к тому же, кое в чем ты уже и без меня разбираешься. Замечательно. Это просто замечательно! Отличная идея, Марк, - Эдуардо несильно толкнул Марка плечом.
Цукерберг вымученно скривился.
- Всё ещё нехорошо, Марк?
- Голова кружится.
- Что мне сделать?
- Холодная вода.
- Сейчас, - Вардо поднялся на ноги и взял одно из сложенных на полке полотенец. Цукерберг мог поклясться, что до появления Саверина в их общежитии никто не раскладывал свое полотенце в ванной, и уж тем более не развешивал там дополнительные.
Эдуардо включил холодную воду, намочил пушистый сверток в своих руках и подошел к Марку. Тому пришлось слегка раздвинуть ноги, чтобы Саверин смог подойти ближе.
- Давай, - Вардо мягко убрал чёлку со лба Цукерберга и провёл мокрым полотенцам по горячей коже. У Марка тут же участилось сердцебиение, и он почувствовал себя затравленным зверем, которого заперли в одной клетке с заботливым и нежным браконьером. – Слушай, у тебя нет температуры? Ты как-то совсем неважно выглядишь.
- Я в порядке.
Это было не совсем правдой, но Марку не хотелось, чтобы Вардо лишний раз переживал.
- Оно хоть помогает? – усмехнулся Эдуардо, проводя полотенцем по щекам Цукерберга. Тот сдержанно кивнул, ощущая влажный след на лице.
- Достаточно.
- Хорошо, - Саверин убрал полотенце и решительно повернулся назад, но Марк внезапно сдвинул ноги, и Вардо с трудом удержал равновесие, чтобы не рухнуть прямо на Цукерберга.
Его глаза встретились с прямым взглядом Марка. Вардо тяжело выдохнул и непроизвольно положил руку на шею друга. Цукерберг послушно закрыл глаза, позволяя притянуть себя ближе, и запустил руку в мягкие кудряшки – и когда это ощущение стало таким незнакомым?
Эдуардо сократил расстояние между ними, почти целуя Марка в губы, но внезапно застыл, оставляя несколько миллиметров расстояния.
- В чем дело? – напряженно прошептал Цукерберг, не открывая глаз.
Вардо засмеялся.
- Всё в порядке, не нервничай.
- Я не нервничаю, я уточняю.
- Тише, - Эдуардо мягко коснулся губ Марка, и это было совершенно не так, как в первый раз.
В первый раз у Цукерберга были острые скулы, которые Вардо изучал пальцами, и тонкие мягкие губы. Сейчас и лицо, и губы были совершенно другими – Саверину это не понравилось, и единственным, что удержало его от желания отодвинуться, был тот факт, что он целовал Марка.
Который в этот раз не сидел с распахнутыми от удивления глазами, а отвечал на поцелуй – неумело и кротко, но всё-таки отвечал.
- Мальчики, вы там как? – послышался за дверью голос Зои, и Эдуардо невольно отступил назад.
- Отлично, - крикнул он в ответ, стараясь не смотреть на Марка. – Ты что-то хотела?
- Ты не мог бы проводить меня домой?
- Да, конечно. Подожди секунду.
- Спасибо.
Вардо виновато посмотрел на Марка.
- Мне нужно идти. Извини.
Саверин повернулся к зеркалу, бросил беглый взгляд на своё отражение, чтобы проверить внешний вид, и направился к двери. Уже почти проворачивая ручку, он тихо повторил:
- Извини, - после чего вышел из ванной.
- Ничего, - согласился Марк, сжимая пальцами края рубашки.
Отец Эдуардо заказал столик на троих человек в небольшом итальянском ресторанчике на Гарден-стрит. Добираться туда пешком было слишком долго, поэтому Вардо предложил оплатить такси – в итоге они оба приехали раньше назначенного времени.
Эдуардо заметно волновался.
- Веди себя менее естественно, ладно?
- «Менее естественно»? Это что, совет лучшего друга?
Вардо нахмурился.
- Марк, я серьёзно. Для меня это очень важно.
- Я не собираюсь танцевать на столах и снимать проституток, успокойся.
- Если бы это было самым страшным…
- Эдуардо!
Роберто Саверин был мужчиной в полном расцвете сил: об этом говорила его уверенная походка, широкая улыбка и быстрые, по-бразильски резкие жесты. Марк, который за всю свою жизнь общался, возможно, с двумя-тремя людьми из серьёзного бизнеса, сформировал в своей голове абсолютно иной образ. Тот факт, что Берто не подходил под этот образ от слова «совсем», несколько выбил из колеи – особенно когда старший Саверин решил обнять сына на глазах у всей улицы. Марк стушевался, чувствуя себя круглым идиотом, и беспомощно посмотрел на Вардо. Тот интенсивно затряс головой, и Цукерберг нехотя приобнял мужчину в ответ.
- Отец, давай я представлю…
- Марк. Марк Цукерберг, - Эдуардо протянул руку, - очень рад познакомиться.
- Я тоже рад, Марк. Нечасто сын знакомит меня со своими друзьями. Честно сказать, на моей памяти это первый случай, - пожимая протянутую руку, улыбнулся Берто.
Между Цукербергом, Хьюзом и Московицем сформировалось устойчивое мнение, будто отец Вардо – настоящий тиран и деспот. Эдуардо, конечно, об этом понятия не имел, иначе, скорее всего, стал бы оспаривать такую позицию, но его постоянные «отец меня убьёт» и «для отца это очень важно» наводили на определенные мысли даже самых невнимательных из его окружения.
Роберто Саверин оказался… обаятельным. Он выглядел дружелюбно, но Марк знал, что эта дружелюбность напускная, присущая каждому человеку, имеющему дело с переговорами в коммерческой сфере. Берто совсем не напоминал сына; по всей видимости, характер Вардо унаследовал от матери. Младший Саверин был более спокойным и миролюбивым; старший же предпочитал выбирать спорные темы и провоцировать конфликты. Он выглядел непредсказуемым человеком, способным на любую фразу и любой маневр; помимо прочего, в нем было столько ажиотажа относительно своей профессии, что даже Марку на какой-то момент стали интересны все эти рассказы из мировой финансовой жизни.
В общем-то, неудивительно, что большую часть времени говорил только Берто. У него это получалось легко, он умел зацепить собеседника (а в случае с Марком это было необходимо), подходил к вопросу с точки зрения человека, познавшего жизнь. Роберто был большим реалистом, нежели Вардо, и именно это бросилось Цукербергу в глаза в первую очередь.
В целом, ужин проходил почти идеально. Эдуардо расслабился и перестал переживать по поводу того, что отец что-нибудь заподозрит (тем более, это было довольно трудно, учитывая, что за весь вечер Марк вставил разве что пару слов); Берто был доволен внезапным доверием сына и новым знакомством; Цукербергу, в общем-то, было без разницы.
Ничто не предвещало беды.
- Я так же заметил, что твои оценки, Эдуардо, значительно снизились.
Вардо напрягся – Марк не столько увидел это, сколько почувствовал.
- Это временная дезориентация, - спокойно объяснил он, не отвлекаясь от салата.
- Временная дезориентация? – сдержанно переспросил Роберто, откладывая столовые приборы. – Похоже, сын, она преследует тебя в течение всей твоей жизни.
- Что ты имеешь в виду?
- Тебя.
Марк поднял на мужчину внимательный взгляд, пытаясь понять, куда конкретно может привести подобный разговор. Эдуардо, сидящий рядом в полном молчании, умоляюще посмотрел на Цукерберга, пытаясь донести до него какие-то неведомые Марку послания.
- Меня? Не совсем понимаю, о чем ты, - ровным тоном произнес Марк, чувствуя несильный пинок Вардо под столом.
- Хочешь, чтобы мы обсудили это при твоем друге? – напряженно поинтересовался Роберто.
- Что вы, сэр, было бы весьма неприятно заканчивать вечер на такой напряженной ноте…
- Хочу.
Эдуардо сдержал стон – кажется, Цукерберг только что нажал на спусковой крючок его персонального дробовика.
- Замечательно. Возможно, это к лучшему – Марк сможет нас рассудить.
- Мне бы не хотелось вмешиваться в семейные…
- Ты не вмешиваешься, - оборвал Марк, с вызовом глядя на Берто.
Ничем хорошим это точно не кончится.
- С раннего детства, Эдуардо, мы с твоей матерью предоставляли тебе всё, о чем мог мечтать мальчик твоего положения. Лучшие детские сады, школы, секции. Лучшие вещи, лучшие тетради, лучшая техника.
- Я очень ценю вашу заботу, отец.
- Сомневаюсь. Стоит ли напоминать тебе, с каких низов мы с твоей матерью начинали? Нам не было все дано от рождения, мы были вынуждены думать своими головами и зарабатывать деньги при помощи своих талантов, а не того, что и так предоставлено нам родителями.
- Сэр, не хотите ли ещё вина?
- Да, спасибо, - Роберто дождался, пока официант разольет по бокалам принесенную бутылку, и сдержанно продолжил: - Я не требую от тебя чего-то невозможного, Эдуардо. Я прекрасно понимаю, что не каждому даётся талант и не каждый способен на что-то действительно стоящее.
Марк невольно сжал кулаки, но почувствовал очередной пинок Вардо и постарался успокоиться. В конце концов, это не его дело.
- Но мы предоставили тебе всё, что было в наших силах. Мы оплачиваем твое обучение в лучшем университете страны, обеспечиваем тебя едой, одеждой и деньгами. Заметь, я не требую от тебя быть первым, быть лучшим среди сверстников. Я не требую невозможного. Но ты, по крайней мере, мог бы постараться не ползти в самом конце, как отчаявшийся неудачник, позоря всю нашу семью своей отвратительной успеваемостью и полным отсутствием потенциала.
Марк сощурился и решительно поднялся на ноги. Эдуардо в какой-то момент даже показалось, что Цукерберг сейчас полезет в драку, поэтому он постарался незаметно сжать пальцами ладонь Марка:
- Не надо.
Тот вздрогнул и высвободил руку, впрочем, несколько успокаиваясь.
Несколько, но, пожалуй, недостаточно.
- Твои обвинения не обоснованы, более того, значительно утрированы.
- Вардо, нам пора.
- Подожди, - сухо произнес Марк, отодвигаясь от постепенно бледнеющего Эдуардо. – Без всяких сомнений, отец, твои достижения весьма внушительны, но тот факт, что мы начинаем с разного старта, ещё не делает меня объектом твоих нереализованных надежд. Возможно, если бы ты был хоть приблизительно знаком с системой высшего образования в США, ты бы знал, что денег недостаточно для поступления в Гарвардский университет.
- Как ты смеешь…
- Более того, потенциальный студент должен обладать незаурядными способностями и быть во многом лучше других. Комиссия оценивает общие знания, стремления, трудолюбие, возможности к самоорганизации и дальнейшего интеллектуального роста. Сам факт поступления в Гарвард уже является достижением и предметом для гордости, мистер Саверин…
На лице Роберто возникла смесь замешательства и недоумения, поэтому Марк поспешно исправился:
- Отец. Помимо этого, мои показатели – одни из самых высоких на факультете, и полгода назад, как тебе известно, я был выбран президентом Harvard Investment Association, что является лишним доказательством наличия у меня, как ты выразился, «отсутствующего потенциала». Это приводит нас к весьма очевидному выводу: в свои девятнадцать я значительно опережаю многих сверстников, и это во многом делает честь всей нашей семье. Можешь не сомневаться, к тому моменту, когда я достигну твоего возраста, мои успехи будут выше всего, что ты имеешь сегодня. Мы уходим, - поворачиваясь к Вардо, на лице которого застыла гримаса неподдельного ужаса, объявил Марк. – Хорошего вечера.
comments
URL записи
-
-
14.01.2012 в 17:07Марк уже осознал, что сегодня избежать напряжённой ситуации не удастся, однако не чувствовал себя хоть каплю виноватым – он сделал то, что сделал, и был абсолютно прав от начала до конца.
- С вас 11,20.
- Спасибо, - Эдуардо расплатился с таксистом и вылез из такси; Марк вылез следом за ним.
Как только машина отъехала, Саверин вскинул на Цукерберга яростный взгляд. Марк тихо вздохнул.
- Какого чёрта, а? Я же попросил тебя! Объяснил, насколько это важно, насколько необходимо – вести себя рядом с моим отцом так, чтобы мне не пришлось разбираться с последствиями!
- Ты не можешь отрицать того факта, что ситуация несколько вышла из-под контроля.
- Несколько? Да ну? Знаешь ли, всё было в порядке, пока тебе вдруг не пришло в голову поговорить с ним о том, что я просил не затрагивать.
- О тебе, ты хочешь сказать?
- Обо мне.
Марк посмотрел Вардо в глаза каким-то неопределённым пустым взглядом и негромко произнес:
- Хамелеоны.
- Что?
- Подсемейство хамелеоны, - продолжил он, - тема моего исследовательского доклада по биологии в восьмом классе. Чешуйчатые, отряд пресмыкающихся. Способны изменять окрас тела в зависимости от своего месторасположения. Предпочитают подстраиваться под обстоятельства вместо того, чтобы адаптироваться в оных. Из-за этого редко когда можно увидеть их первоначальный окрас.
Марк никогда не использовал в своей речи метафор и уж тем более таких ловко выполненных аллегорий, но, несмотря на отсутствие опыта, в этот раз у него вышло превосходно.
- Я не подстраиваюсь, - резко оборвал его Эдуардо.
- Подстраиваешься. Именно это ты пытался сделать, когда познакомился со мной, точно так же, как ты проделываешь это каждый раз со своим отцом. Ты используешь этот метод, чтобы произвести хорошее впечатление на окружающих, потому что с детства привык оставаться в тени, - заключил Марк.
- Спасибо за такой тонкий психоанализ, - глухо отозвался Вардо.
- Мне даже не пришлось анализировать. Это бросается в глаза. Твой отец не ценит тебя, поэтому ты постоянно боишься, что не оценят и окружающие. В этом твоя ошибка, Вардо. Будь это твой отец или восставший из мёртвых Бенджамин Франклин, мне все равно, потому что ты лучше всего этого и никто не имеет права так с тобой разговаривать, - последняя фраза соответствовала Марку ещё меньше, чем метафоры и аллегории, поэтому он произнес её совсем тихо, будто признавая за собой поражение.
Вардо пристально посмотрел на него, поджимая губы.
- Пошел ты к черту, Цукерберг, - произнес он ровным тоном и развернулся в сторону своего кампуса.
Эдуардо проснулся от головной боли – и это ощущение отнюдь не принесло ему хорошего настроения. Похмелье (которое, Саверин точно помнил, могло быть вызвано разве что стаканом молока, выпитым перед сном) оказалось весьма неожиданным подарком, поэтому парень присел на кровати и постарался заново воспроизвести в голове вчерашний вечер.
- Чёрт, - простонал он вполголоса, вспоминая «свой» разговор с отцом и последующую ссору с Марком.
- Саверин, твою мать, дай поспать людям! – провыл с соседней кровати Майкл, запуская в Эдуардо подушкой. – Восемь утра, суббота, какого чёрта?
- Как ты меня назвал?
- Эдуардо, пока я тебя не убил…
- Прости, - без тени раскаянья просиял парень и скрылся в ванной до того момента, пока Майк не дотянулся до своего будильника, чтобы на этот раз отправить в полет нечто поувесистее.
Так и было.
Это действительно он.
Зеркало смотрело на Вардо улыбающимися карими глазами – почти как прежде, если не считать крупных синяков от недосыпа.
Эдуардо не смог сдержать смеха, хотя тут же одернул себя, вспоминая про спящих сожителей. Это было похоже на возвращение домой после долгого утомительного путешествия.
Место, по которому он скучал бы всегда.
Первым порывом было позвонить Марку, потому что он был единственный, кто действительно понял бы его сейчас, однако бразилец рассудил, что время для подобных жестов сейчас неподходящее.
Пожалуй, этот день стал одним из самых счастливых в жизни Эдуардо Саверина – было даже немного жаль, что об этом некому рассказать.
Вардо сходил на завтрак, где умудрился встретить чуть ли не всех своих старых знакомых; заглянул в гарвардскую библиотеку (просто потому, что ему необходимо было куда-то себя деть), съездил на несколько часов в Бостон. К тому моменту, когда он вернулся обратно, на улице уже стояли сумерки.
В кармане завибрировал мобильный телефон, и Вардо взял трубку, даже не посмотрев, кто именно его вызывает.
- Эдуардо?
- Отец?
Они никогда не ругались прежде – это разнилось с семейными правилами, противоречило нормам морали, так далее, и тому подобное, если вы живете в семье Савериных. Эдуардо прекрасно осознавал, что рано или поздно будет вынужден поговорить с отцом, но искренне надеялся, что этот момент удастся оттянуть.
- Слушай, по поводу вчерашнего…
- Пап, я…
- Не перебивай, - Берто тяжело вздохнул. – Сын, то, что ты сказал мне вчера… Должен признать, это было неожиданно. Но у тебя были на это причины, я признаю.
Роберто замолчал на пару секунд, очевидно, приходя к какому-то выводу, после чего продолжил:
- В общем, я подвел тебя. Думаю, мне пора привыкнуть к тому, что ты уже взрослый самостоятельный человек. Прости меня.
- Ничего страшного, - автоматически ответил Эдуардо, стараясь не звучать удивленно.
- Может, поужинаем вместе с твоей мамой на следующей неделе?
- Да, конечно. С радостью.
- Отлично, освободи субботу. Я позвоню тебе накануне.
Эдуардо молча отключил телефон, стараясь переварить услышанное.
По всему выходило, что он тоже задолжал извинения.
- Ваааардо! Рады видеть тебя в старом теле, - воодушевленно объявил Дастин и от полноты чувств разделил с Эдуардо нежные объятья прямо на лестнице. – Хотя... – тут же протянул он в задумчивости, - если тебе когда-нибудь захочется пожить в нашей комнате вместо этого латентного Ганнибала Лектора, так и знай, мы будем рады внезапным переменам!
- Мы порядочно отвыкли от ночующего поблизости Цукерберга, - объяснил за Дастина сонный Крис. – К тому же, он абсолютно не понимает намеков…
- Придется снимать грязный мотель со скрипящей кроватью, цветочными обоями, попользованными простынями…
- Не раньше моей смерти, Московиц, - меланхолично пообещал Хьюз, наматывая на Дастина шарф. – Ладно, Вардо, нам надо бежать. У нас фильм через полчаса.
- Давайте. Марк в каком состоянии?
- Как всегда, анабиоз. Удачи тебе.
За всё это время Керкленд стал таким родным местом, что Саверину даже в голову не пришло постучаться перед тем, как войти внутрь. Несмотря на то, что он несколько месяцев жил с самыми неприспособленными к уборке программистами, Эдуардо вдруг охватил приступ сожаления. Возвращаться обратно в свою комнату, тем более к людям, которые (стараниями Цукерберга) теперь на дух его не переносили, не было никакого желания.
Марк, что неудивительно, торчал за ноутбуком. Его плечи были опущены, лицо сосредоточено, а пальцы бегали по клавиатуре с такой скоростью, что, возможно, не будь это обычным компьютером, Цукерберг мог бы одними руками управлять вечным двигателем.
- Марк?
Кодинг оборвалось, и Цукерберг оторвал голову от экрана.
- Вардо?
- Нужно поговорить.
- Да.
Марк поднялся с места и сделал пару несмелых шагов в сторону Эдуардо. Почему-то разговаривать на серьёзные темы (именно это, по всей видимости, предполагалось выразительным тоном Вардо) Цукербергу всегда было проще стоя. Он скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на друга.
- То, что ты сделал вчера… - неуверенно начал Саверин, - было грубо.
Марк показательно фыркнул.
- Но правильно. Мои отношения с отцом весьма неоднозначны, и, стоит признать, я стараюсь избегать встречи с ним в последнее время. В детстве он был моим нерушимым идеалом… Супергероем, на которого я хотел походить во всем. Кажется, я так и не перерос это.
- Ты был неправ, - будто бы напоминая, заметил Марк.
Эдуардо согласно кивнул.
- Я был неправ. Был неправ в отношениях с отцом и был неправ относительно тебя. Ты старался помочь, а это, в общем-то, довольно необычная ситуация. Прости меня. Я поступил, как полный идиот.
- Ты прощен, - тут же отозвался Цукерберг.
Его простили так быстро и с такой легкостью, что Эдуардо даже несколько растерялся. Это был первый раз, когда в их с Марком ссоре был виноват не Цукерберг, поэтому Вардо понятия не имел, как именно тот будет себя вести. Как оказалось, продолжительные обиды ему не свойственны.
- Ну… - подыскивая подходящие слова, чтобы сменить тему, протянул Эдуардо. – Кажется, мы снова на своих местах?
- Кажется.
- Жаль, я почти привык к твоим вечно путающимся кудрям.
- А я – к твоим душным рубашкам.
- Да ну? – улыбнулся Эдуардо, подходя ближе.
Марк посмотрел на него пытливым внимательным взглядом и тихо уточнил:
- Это один из тех моментов, когда ты несешь романтический бред, а потом мы занимаемся сексом?
- Именно, - притягивая Цукерберга за карманы худи, прошептал Вардо.
O fim.
-
-
14.01.2012 в 20:59я же говорил, что получится.
надеюсь, мой, с позволения сказать, арт не так галим
-
-
13.04.2012 в 18:09отличный фик, отличный! редко в ру_фандоме такие встречаются. спасибо автору огроменное
и канонично очень. ну вот просто прелесть
-
-
13.04.2012 в 18:10