[Бумажный кораблик]

Он скептик и материалист, как все почти медики, а вместе с этим поэт, и не на шутку, — поэт на деле всегда и часто на словах, хотя в жизнь свою не написал двух стихов. Он изучал все живые струны сердца человеческого, как изучают жилы трупа, но никогда не умел он воспользоваться своим знанием; так иногда отличный анатомик не умеет вылечить от лихорадки! Обыкновенно Вернер исподтишка насмехался над своими больными; но я раз видел, как он плакал над умирающим солдатом... Он был беден, мечтал о миллионах, а для денег не сделал бы лишнего шагу: он мне раз говорил, что скорее сделает одолжение врагу, чем другу, потому что это значило бы продавать свою благотворительность, тогда как ненависть только усилится соразмерно великодушию противника. У него был злой язык: под вывескою его эпиграммы не один добряк прослыл пошлым дураком; его соперники, завистливые водяные медики, распустили слух, будто он рисует карикатуры на своих больных, — больные взбеленились, почти все ему отказали. Его приятели, то есть все истинно порядочные люди, служившие на Кавказе, напрасно старались восстановить его упадший кредит.Его наружность была из тех, которые с первого взгляда поражают неприятно, но которые нравятся впоследствии, когда глаз выучится читать в неправильных чертах отпечаток души испытанной и высокой. Бывали примеры, что женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов; надобно отдать справедливость женщинам: они имеют инстинкт красоты душевной: оттого-то, может быть, люди, подобные Вернеру, так страстно любят женщин.Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как ребенок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна: он стриг волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаруженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей. Его маленькие черные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли. В его одежде заметны были вкус и опрятность; его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались в светло-желтых перчатках. Его сюртук, галстук и жилет были постоянно черного цвета. Молодежь прозвала его Мефистофелем; он показывал, будто сердился за это прозвание, но в самом деле оно льстило его самолюбию.

Comments

[.becoming me]

Вынуждена признать, что со временем. а в особенности - обособленно от программы, классика получает вполне весомые доводы к признанию: впечатляет.
Я даже не сразу поняла, что это.
Молодец. Правильно видишь.

[Бумажный кораблик]

Чу~
со второго раза это как-то в глаза больше бросается
тем более, душка Лермонтов /с/

[.becoming me]

Бумажный кораблик
Никогда его не любила в школе) При поступлении ещё более-менее заинтересовал, но было как-то не до привязанностей)

[Мятный пунш]

Чу~
эх ты, еретик

[Бумажный кораблик]

Чу~
обоже
если не любить Лермонтова, то кого тогда?
Печорин буквально образ всех ролевых героев щас хд
[twilight boy]
ну и аватар у тебя хд

[.becoming me]

[twilight boy]
нуууу
Бумажный кораблик
хоспади, а что, кроме Лермонтова нет достойных что ли? -___^

[Бумажный кораблик]

Чу~
это был вопрос)

[.becoming me]

Бумажный кораблик
Тургенев, Набоков ... ммм ... Алексей Толстой ... ну, если коротко - не Лермонтовым единым жива отечественная литература)